Сиротка для Дракона. Голос Его Истинной (СИ)

Ди был добр ко мне. Мы посмотрели вместе два сериала, он перебирал мои волосы и рассказывал какие-то дурацкие истории, и мне было будто бы не так одиноко, как обычно.

Знаю, что это ничего не стоит… Но неприятно.

— Можем дальше не копаться в дневнике извращенки. Я вообще хотел бы, чтобы ты отвлеклась.

Оглядываю полицейских, замерших рядом, один якобы смотрит в окно, другой якобы что-то записывает.

— Нет, продолжай.

Он, видимо, думает, что фантазии чокнутой нимфоманки всё-таки лучше, чем мысли о её смерти, окидывает меня странным взглядом, с невыносимой заботой касается руки и продолжает серьёзным, а потому смешным голосом:

— «Дорогой дневник, сегодня был один из самых лучших дней в моей жизни. Радиончик соблазнял меня весь урок. С утра у них был бейсбол, несколько парней пришли на литературу взъерошенные, потные, мокрые. У подмышек пятна, с волос пот стекает, кабинет весь заполнен мускусным запахом… О, каких сил мне стоило сделать так, чтобы не дрожал голос! Что примечательно, речь шла о Готорне и его «Алой букве»… Как хорошо, что рассказывать об этом романе я могу, занимаясь параллельно чем угодно и думая о чём угодно. А думать я могла только о нём. Как всегда, этот наглец сел поближе ко мне, чтобы раздразнить. Мне пришлось сесть за стол, я взяла толстый чёрный маркер и стала водить им по внутренней стороне бедра. А затем заставила его, моего сладкого мальчика, отвечать на вопросы… От звука его голоса, кажется, даже косточка на бюстгальтере лопнула. Да и не только она… Через полторы минуты я вводила маркер так глубоко, как только могла, а он всё говорил, говорил, говорил…»

— Ладно, хватит, — к горлу подкатывает ком, Квент соглашается с большим удовольствием.

— Нам нужно было договориться о стоп слове, — улыбается он.

— Это ничего не доказывает… — отвечаю шёпотом. — Кроме её наклонностей. Но мы сами больше не будем пытаться в этом копаться, пусть полицейские это читают.

Замечаю краем глаза (что довольно болезненно), что один из парней в форме усмехается.

Ну да, весёлое чтиво им предстоит.

Интересно, будет ли кто-то запускать руку в штаны? Достаточно ли работка сделала их чёрствыми для этого?

Квентин хмыкает и фоткает страницы.

Я догадываюсь, почему. И именно поэтому не спрашиваю.

Когда он заканчивает, по всей видимости не выдерживает, и всё же спрашивает:

— Ты с ним встречалась?

— Вообще-то, мы до сих… пор… встречаемся.

Он не это хотел услышать.

Он опасался услышать именно это.

Моё лицо наверняка непроницаемое, как и мёртвые бледно-голубые глаза.

— Я этого не понимаю, — наконец, отвечает он.

— Ну… вот такая вот… я, — не сдерживаю усмешку.

Быть может, он пожалеет, что я вообще заговорила.

Может быть, я этого и добиваюсь.

Потому что…

Потому что он мне нравится.

И это он убедил меня в том, что стоит держаться подальше.

Он стал играть по правилам своей матери, отчасти — по моим правилам.

Просто уехал на несколько дней отсиживаться дома.

Чем это отличается от моего способа отдалиться?

Я бы выцарапала Ди глаза, если бы он ко мне полез. Но он не полез и умудрился завоевать доверие.

А тот, кто нравится… остаётся непонятным полузнакомцем.

— Я почувствовал, что ты здесь, — говорит Квент. — Я понял, что хочу быть с тобой. Я будто знаю тебя. Знаю, что сейчас ты злишься. На всех в этой комнате. Но больше всего — на меня. Мы истинные. И я правда рад.

— Откуда ты знаешь?

— Я не знаю. Но я всё решил.

Значит, он всё ещё не чувствует того, что должен. Должен по мнению драконов. И мы до сих пор на ниточках висим над пропастью неизвестности.

По комнате прокатывается тихий, хриплый и замученный смех.

Мой смех.

— Подождём Дня Света. Не будем усложнять.

— А с Ди можно?

— С ним разберусь сама.

Жёлтый высверк в разных глазах.

— Позволишь быть рядом?

Я киваю, игнорируя собственные выступившие слёзы.

Что ж так сложно всё?

Достало.

Квентин притягивает меня к себе и обнимает. Становится теплее и легче. Может быть, если бы кто-то обнимал меня так чаще раньше, не было бы так плохо. А, может быть, нужно, чтобы обнимал именно он.

Мой истинный дракон.

Сердце пропускает неверный удар.

Горячие пальцы Квента в моих волосах, но тревога только нарастает, будто что-то не так.

— Ваш отец приехал, он внизу, — сообщает один из полицейских.

Почему-то мне становится труднее дышать.

Глава 3. Добрый день, мистер Томпсон (1)

Как я поняла, отчасти нас реально не выпускали потому что хотели сначала убрать тело учительницы. Она ведь как назло прямо напротив входа грохнулась.

Теперь от неё буквально только мокрое место оставили. На асфальте. Видимо, смывали кровь и мозги.

К тому времени, как Квентин вынес меня из подъезда на руках (я даже не вырывалась), его отец уже уехал из-за какой-то важной встречи.

Это кажется мне странным, но я чувствую облегчение.

Отчего-то маячащее на горизонте знакомство с мэром тревожит.

Мне и Маргарет хватило с лихвой...

— Он всё уладил, — объясняет Квент. — Они будут искать женщин, которым принадлежат те волосы. И копаться в деталях биографии миссис Ретти. Она никогда мне не нравилась...

— Отпусти меня.