Сиротка. Расплата за прошлое

— Ах! Киона! — воскликнул Овид. — Маленькая ясновидящая Лак-Сен-Жана! Я думал, ее способности остались в прошлом. Да этот ребенок вертит вами, как хочет, заставляя верить в небылицы. Я всегда подвергал сомнению ее экстраординарные способности, из чистого скептицизма. Это либо существует, либо нет, я не могу доказать ни то, ни другое. Я атеист и больше склонен к материалистическим взглядам. Но в данном конкретном случае мне кажется, что она просто солгала, дабы отомстить Лоранс.

— Нет! — отрезал Тошан. — Киона говорила искренне. Я понял это по ее взгляду и голосу: она сама выглядела растерянной.

— Идемте в дом! Я налью вам бокал сидра. Обсудим все в моем бывшем кабинете.

Овид мечтательно улыбнулся, незаметно для своего гостя. Учитель вспомнил тот далекий зимний день, когда Эрмин прискакал сюда на лошади, пребывая в отчаянии из-за смерти Симона Маруа, одинокая и подавленная без поддержки мужа, того самого мужа, который шел сейчас рядом с ним, измученный, с осунувшимся лицом, но по прежнему чертовски красивый. Длинные черные волосы, доставшиеся ему в наследство от предков монтанье, были собраны на затылке. Под наполовину расстегнутой рубашкой виднелся торс с гладкой кожей медового цвета. Именно у этого мужчины с манерами господина-дикаря он хотел украсть Эрмин. «Но где же она сейчас?» — недоумевал Овид.

Тошан жестом остановил его и пристально взглянул ему в глаза.

— Лафлер, скажите честно, такая женщина, как моя жена, способна на измену? Не щадите меня, мне нужно ваше мнение. Вы ведь ее немного знаете, даже достаточно хорошо, насколько я понял. Во время вашей поездки, когда вы разыскивали Киону, не казалось ли вам иногда, что Эрмин из тех, кого можно соблазнить? Возможно, она вела себя игриво, легкомысленно?

Учителю пришлось приложить немало усилий, чтобы выглядеть невозмутимым и предъявить этому невероятному ревнивцу нейтральное, закрытое лицо.

«Если бы ты только знал, дружище, что я пытался отвергнуть ее в тот вечер, в гостинице Перибонки! — подумал он. — Если бы ты знал, какой она была прекрасной, желанной, пылкой! Если бы ты знал, что я чуть не сошел с ума, пытаясь ее образумить, выдвигая аргументы, которые сам же проклинал. Было кое-что и похуже. Вон в той конюшне я держал ее в своих объятиях, обнаженную, потрясающую, настоящее божество из теплой плоти молочного цвета, полное нежности и чувственности! Да, если бы ты только знал…

— Ну так что, каково ваше мнение? — повторил метис. — Как мужчина мужчине!

— Я размышлял… Да, вот мое мнение. Эрмин — женщина верная, честная, надежная, а главное, она любит вас всем сердцем. Что касается видения Кионы, то что оно может означать? Если оно, конечно, было…

Мужчины завели долгий разговор вокруг бутылки сидра, среди стопок книг, коробок и пустых полок. Сидя на раскладушке, Тошан выдвинул свою гипотезу.

— С Эрмин произошел несчастный случай, она лежит в дорогой клинике, возможно, потеряла память. Я даже звонил в Капитолий Квебека: никто не видел ее в последние дни.

— Разве в клиниках разрешают держать животных в палатах? Нет, дружище, — отрезал Овид. — Но ее мог пригласить к себе кто-нибудь из театральной среды, и она по каким-то причинам не сумела предупредить свою мать.

— Но кто? И почему в таком случае не позвонить или не написать?

— В конце концов, она отсутствует не целый месяц! С понедельника по четверг — это еще не повод для паники. Уверен, что по возвращении в Валь-Жальбер вы получите новости. Используйте дар Кионы, попросите ее снова с ней связаться. Если повезет, она увидит Эрмин в поезде, везущем ее домой.

Их разговор прервали глухие раскаты, за ними последовал сильный удар грома, эхо которого прокатилось по широким просторам полей и лесов, окружающих ферму. Быстро потемнело, и на крыши обрушился проливной дождь.

— Лучше поставить мотоцикл в укрытие, — пробурчал Тошан.

— Конюшня пуста. У меня больше нет лошади.

Овид пригладил рукой свои русые кудри. Одно только упоминание об этом месте вызывало в нем сладострастную дрожь. Он также смущенно спрашивал себя, не могла ли Киона видеть сцены из прошлого, очень интимные сцены. «Надеюсь, что нет!» — убеждал он себя.

Его мысли снова вернулись к Эрмин. Только что он прибегал к логике, пытаясь успокоить Тошана, но внезапно его охватил страх при мысли, что он может больше никогда не увидеть ее живой. Его любовь к ней была все такой же сильной, такой же страстной. Несмотря на его решимость держаться от нее подальше, образ молодой женщины преследовал его днем и ночью. Теперь он начал задавать себе те же вопросы, что и Лора, Жослин и Тошан. «Где она? Чем занимается? Все ли с ней в порядке?»

Ливень становился все сильнее. Темное небо то и дело прорезали зигзаги молний. Тошан вернулся в дом, промокший с головы до ног.

— Овид, вы могли бы поехать со мной в Квебек? — спросил он, прерывисто дыша, поскольку бежал под дождем. — Если, конечно, вы свободны… Я имею в виду вашу работу. У вас ведь каникулы, насколько я понимаю. Мне бы хотелось, чтобы вы были рядом. Вы более сдержанны и благоразумны, чем я. И можете уберечь меня от непоправимого поступка.