Сиротка. В ладонях судьбы

— Хорошо мадам, — поспешно ответила маленькая индианка. «Милая!» Это слово отозвалось в ней как самая красивая музыка. Никто и никогда ее так не называл. Это было нечто новое, странное, соответствующее тому приключению, которое она переживала.

Несколько минут спустя Акали уже спала с улыбкой на губах. Бледное личико Кионы с закрытыми глазами было грустным. Теперь молодые люди могли разговаривать более свободно.

— Даже боюсь себе представить, что ей пришлось пережить, — сказала Эрмина Овиду. — Я больше никогда ее не оставлю, буду нежить ее и холить, постараюсь стереть из ее памяти ужасные воспоминания.

— Вам придется сообщить ей о смерти Талы. Каким это будет для нее ударом! А как вы собираетесь организовать свою жизнь в Валь-Жальбере? Дом у вашей матери, конечно, большой, но ведь речь идет о двух девочках.

— Я кое-что придумала. К тому же мама вряд ли долго выдержит Киону.

Заинтригованный, Овид снова обернулся.

— Почему?

— О! Вам я могу доверить секрет, который со дня на день все равно станет всем известен. Киона — не только сводная сестра моего мужа, но и моя тоже. Она родилась в результате короткой связи моего отца с Талой. Это не было адюльтером, нет! История нашей семьи такая сложная, Овид! Расскажу вам ее вкратце. Мои родители не виделись семнадцать лет с тех пор, как оставили меня на крыльце монастырской школы Валь-Жальбера. Сначала я нашла маму, которая потеряла память и все это время была замужем за богатым промышленником из Монреаля — оттуда ее нынешнее состояние. Затем, когда она собиралась выйти замуж за музыканта Ханса Цале, появился мой отец, считавшийся погибшим. Однажды вечером он нашел нас, но не подошел, скрывшись в ночи, так как болел туберкулезом и считал себя обреченным. Он не хотел мешать счастью своей бывшей жены. С Талой он встретился как раз в ту пору, когда в отчаянии скитался по лесам. Она позаботилась о нем, утешила его и даже вылечила. Мне кажется, она страстно его любила, но пожертвовала собой, отправив к своей сопернице Лоре, моей матери. Теперь вы знаете все. Когда Киона родилась, Тала представила нам ее сиротой, которую взяла к себе.

— Да эта история достойна романа. А ваш отец? Он знает?

— Разумеется! Однако его отцовский инстинкт проявился очень поздно, около двух лет назад. Он пообещал моей матери хранить все это в секрете, оставаясь крестным Кионы. Но мне уже надоела вся эта ложь. Я хочу крикнуть на весь мир, что эта необыкновенная девочка — моя сестра.

Горло Эрмины сдавило, и она замолчала. Ошеломленный, Овид принялся насвистывать мотив «Паломы». Киона сделала вид, что еще спит. Судьба или случай распорядились так, что она очнулась в начале рассказа молодой женщины. За несколько секунд девочка поняла, что спасена, что ее голова лежит на коленях Мины и что сейчас она узнает, кто ее отец. Бесконечное удивление перевернуло все ее мысли. «Жослин! А я даже не догадывалась. Интересно почему? Жослин Шарден! Вот почему он так часто меня обнимал прошлым летом и дарил столько подарков! И поэтому меня ненавидит Лора. А Луи мой брат! Мой сводный брат, как Мина».

Еще очень слабая, она принялась представлять лицо Жослина, его голос, походку, движения, но ей пока не удавалось испытать радость.

«Если бы он действительно меня любил, то сказал бы мне, что я его дочь… Но я все же рада, что теперь у меня есть отец».

Пока она думала об этом, снова послышался голос учителя, который задал другой вопрос укоризненным тоном:

— Почему ваша семья это скрывает?

— Так решила мама. Она считает, что детям не нужно знать правду. Моя мать — сложная натура. Иногда она бывает жесткой и эгоистичной, но способна и на огромную щедрость и искреннее самопожертвование. Увы! Со временем ее характер лучше не становится. Она упрямится, как только речь заходит о Кионе. Делать нечего, она все простила моему отцу, но при одном условии: малышка никогда не должна узнать о своем происхождении.

Слово «происхождение» показалось Кионе неприятным. Она предпочла сконцентрироваться на образе Делсена. «Надеюсь, он уже далеко и сможет продолжать жить в лесу. Делсен…»

Она вновь погрузилась в благодатную дрему. Сон, который был ей так дорог и благодаря которому она подтолкнула Делсена к побегу, не заставил себя ждать. Они вдвоем купались в небольшом озере, окруженном елями. Они смеялись и брызгали друг в друга прохладной водой. Это происходило в будущем, через несколько лет, когда они уже были взрослыми или почти взрослыми. И они бросались друг к другу, чтобы обменяться поцелуем. Этого видения Кионе хватило, чтобы осознать всю важность юного индейца в ее будущей жизни.

Эрмина, с тревогой разглядывающая девочку, увидела, как та улыбнулась во сне. Этот явный признак внутреннего спокойствия обнадежил ее. Она даже не догадывалась, что девочка слышала большую часть ее рассказа.

— Овид, — тихо сказала она. — Киона улыбнулась. Бедная малышка! Возможно, я глупая, но меня так удручает, что ее обрили наголо! У нее были потрясающие волосы. Золотисто-рыжий водопад.

— Они отрастут, — ответил учитель. — Это меньшее зло в сравнении с остальным.