Сиротский дом в трущобах

— У тебя меж ног половина трущоб бывала, Джесси, не жмись, сколько там того дела.

— Вот потому, что бывала, я и знаю, вы сосунки ни на что не годны. Мне бы настоящего мужчину!

Именно этот момент выбрал Кастет, чтобы привести последнего, наиболее строптивого и опасного участника воспитательного процесса. Высокий, на голову выше Кастета, крепкий парень с таким же свернутым на бок носом, как и у девушки и красивым свежим фингалом под левым глазом.

— Когда это тебе мужиков стало не хватать, шлюшка? Если что, говори, я тебя и спереди и сзади приласкаю.

— Я о мужчине говорила, Ленни, не о неудачнике. — Несмотря на всю грубость образа, Джесси сумела весьма правдоподобно изобразить невинное похлопывание ресницами.

Я прервал их перепалку, поднялся из-за стола, поправил пиджак и сказал:

— Раз все собрались, присаживайтесь уважаемые.

Джесси, поскольку была ближе к партам, быстро нырнула за свободное место во втором ряду. Свободные места остались только в первом, но этого Ленни Кастет не зря считал самым опасным из семерки. Он хмыкнул и направился к подоконнику, умостив свой зад на него и демонстративно сложив руки на груди.

Кастету это не понравилось:

— Слыш, Бульдог…

Жестом руки я заставил его замолчать.

— Не важно, мистер Спарроу.

На мое обращение к Кастету прозвучали смешки. Один из парней скорчил важную рожу и одними губами повторил: «мис-стер Спар-роу», остальные обошлись презрительными смешками. Каждый из беспризорников пытался доказать, что он главный пес во всей своре, и действовал соответственно — по собачьим законам. Сильный живет за счет слабого, а слабый либо подчиняется, либо гибнет. Кастет подчинялся, значит, был слабым. О том, что Клинт мог отделать каждого из них, они предпочитали не думать.

Я проигнорировал насмешки и медленно вышел из-за стола, но далеко отходить не стал, чтобы в нужный момент гневно стукнуть кулаком по столешнице. — Мы пока не на уроке, позволим себе некоторую вольность. А вот когда начнутся уроки, нельзя будет так делать. — Новая порция смешков была мне ответом. Похоже, меня начинают считать за придурка, и это отлично! Я продолжил взывать к совести ребят. — Вы, уважаемые, создаете проблемы. В связи с этим возникает вопрос. Для чего вы здесь?

Паренек с ножом в последнем ряду покрутил лезвием в воздухе.

— Перевоспитаться и все такое…

Кастет едва сдержался.

— Джентльмены и, конечно же, дама, перевоспитание невозможно без порядка. А «все такое» должно остаться в прошлой жизни.

— Ой, лорд, вы такие умные вещи говорите! — восхищенно выдала кривоносая, сделала влюбленные глаза, поставила локоть на парту и подперла подбородок кулаком со сбитыми костяшками. — Куда уж нам глупым вас понять. Мы академий не заканчивали.

— Я объясню, — пообещал я и уселся задом на стол. — Выйди, пожалуйста, сюда.

Шесть глоток сумели создать иллюзию толпы с выкриками поддержки и даже аплодисментами. Кривоносая не стала отпираться вышла к столу и шутовски поклонилась.

— Прямо как школьница-отличница. Вы лорд любите школьниц или отличниц? Я могу быть и той и другой.

— Эй, тебе мужик нужен или богатенький мальчик? — осмелился выкрикнуть кто-то.

— Рот закрой! — тут же среагировал Кастет, только подзадорив ребят.

Я проигнорировал фразу и попросил девушку развернуться к классу, стать ровно. Та стала кривляться, принимая нелепые позы. Тогда я позвал Спарроу, глазами приказав занять место рядом с девушкой. Кривоносая напряглась, а за ней и парни. Похоже, Кастет у них плотно ассоциировался с избиением, но никто не покинул своего места. Отлично!

— Посмотрите, пожалуйста, на этих джентльменов, — попросил я.

Глаза девушки вильнули в сторону парт, и я бросил заклинание, что уже порядком утомило левую руку. «Окаменение» заставило ее застыть, но поза оказалась неустойчивой и женская фигура начала медленно заваливаться набок. Кастет успел подхватить ее раньше, чем девушка свернула нос в другую сторону.

Босота приготовилась к драке.

— Придержите девушку, мистер Спарроу. Вот вам пример, уважаемая, почему порядок так необходим. Посмотрите на этих молодых людей, вы знаете их лучше меня. Пять минут назад они весьма живо и непристойно обсуждали ваши прелести. Теоретически, если бы мы с мистером Спарроу, не придерживались правил приличия и порядка, оставили бы вас в таком состоянии с ними наедине… — я дал девушке самой придумать худший вариант. Хотя, кто знает, возможно, групповое изнасилование эту леди уже и не пугает. А нет, еще как пугает, по глазам вижу. — Но.

— Шлюхи… — сказал один, и я активировал все печати.

Здоровяк, сидевший на подоконнике, медленно качнулся вперед, я бросился к нему и успел подхватить за плечи едва ли не у самого пола. Лбом он, конечно же, треснулся, но от перелома шеи я его спас. Окаменевшее тело пришлось тащить на учительский стул, чтобы с пола здоровяк не увидел печати под партами и подоконником. Надо будет потом затереть рисунки наждачной бумагой.