Сиротский дом

– Могу и тебе такой раздобыть, если хочешь. Мы с тобой составим отличную пару. Ну, это такой сюрприз, дорогая, а что? Чему я обязан удовольствием?..

От него пахло вчерашним виски и застарелым сигарным дымом. Так пахнет в лондонских мужских клубах и в игральных залах. А еще в кабаре. Может, ему все это действительно нравится? Может, он такой же, как все, просто умеет лучше, чем большинство мужчин, это скрывать.

Он, разумеется, и не заметил, как сильно она на него сердита, тут же втащил ее в прихожую и прошептал:

– Пойдемте-ка лучше в постельку, мисс Ньютон, вы ведь…

– Оставь меня, Джулиан!

Измученное лицо Питера, слезы в его печальных глазах, дрожащие пальцы… Из юноши, стоящего на пороге взрослой жизни, он вдруг превратился в маленького перепуганного ребенка. Боже мой! Он ведь ей доверился, а она его предала! Но Джулиан поступил еще хуже.

Неужели, думала она, всего несколько лет назад такой же гнев у меня вызывали предложения Майры Кёртис и ее сторонников, которые требовали более решительных действий по улучшению благосостояния детей и принятия Закона о детях? Сейчас же иной, праведный, гнев и чувство справедливости решительно подталкивали ее к действиям, полностью завладев ею.

– Как ты мог так поступить с мальчиком? Как ты вообще мог взять это дело?

– Что? Ты о чем?

Ну да, она так и думала, что он будет изображать святую невинность.

– Как ты мог заниматься делом Питера? Этой грязной историей с его дядей?

– Но ведь и ты, Клара, не стала обращаться в полицию.

Клара умолкла, словно споткнувшись о невидимое препятствие, потом сказала:

– Потому что полиции это дело не касается.

– Как раз касается, насколько я знаю. И тебе следовало бы к ним обратиться. – Джулиан улыбался, словно они играют в свою любимую игру «зуб за зуб», и проигравший будет подвергнут «пытке щекоткой». – А ты самостоятельно предприняла попытку разлучить мальчика с единственным оставшимся у него родственником. И даже собственные мотивы никак не обозначила. Это был далеко не самый правильный твой шаг, Клара. С точки зрения закона.

– Он негодяй и мучитель, а еще он… – Клара оглянулась. На улице никого не было, но эти слова она все равно произнесла шепотом – она никогда раньше таких слов вслух не произносила. И пусть Питер ее за это простит: – Он педофил и насильник!

Джулиан расхохотался.

– Ох, Клара! Сразу видно, что ты никогда не училась в паблик-скул[24].

– Что? – Желчь, казалось, подступила к самому ее горлу. – Какого черта ты веселишься? Что это значит?

Джулиан, должно быть, что-то почувствовал, потому что продолжал совершенно иным тоном:

– Ты посмотри, как это выглядит со стороны, Клара. Ты пообещала Питеру, что он сможет никогда больше не видеться со своим дядей, а ведь ты не имела никакого права ему это обещать. Дядя Питера – его единственный живой родственник!

Ох, до чего рассудительный тон! Как же хорошо она этот его тон знает!

Бандит вдруг яростно залаял. Он, как и Клара, терпеть не мог всякие ссоры. Джулиан схватил пса за ошейник и утащил в кухню, чтобы не мешал. Когда он вернулся, на лице его сияла улыбка. Больше всего на свете он любил выигрывать в споре; он сам не раз говорил Кларе об этом, но тогда она была на его стороне и на его признания особого внимания не обратила.

– Но Питер больше видеть его не может!

– Все он прекрасно может.

– Я что-то никак не пойму, зачем тебе понадобилось во все это вмешиваться? Это же моя работа и мои дети… И потом, почему ты так против нас настроен?

– Я ни против кого не настроен! – Джулиан, якобы потрясенный ее обвинением, бессильно воздел руки. – И уж определенно я не настроен против тебя. Послушай, дело вот в чем. Дядя Питера – мистер Кортни – мой старый знакомый. Мы с ним состоим в одном и том же клубе.

– Что?!

– Не могу сказать, чтобы мне он как-то особо нравился, но закон должен быть для всех одинаков. Мы не можем позволить, чтобы каждая – как там тебя называют? Заведующая? Воспитательница? – единолично решала, с кем из своих родственников ребенок может или не может видеться. Это, безусловно, создало бы весьма опасный прецедент.

– Ради бога, Джулиан!

Наконец-то Джулиана, кажется, удивила ее чрезмерная горячность. И ничего удивительного. Ведь она в его присутствии всегда была тиха, как церковная мышка. Он тут же дал задний ход.

– Но я взялся за это дело не только по вышеназванной причине. Этот мальчик не может быть вызван в суд в качестве свидетеля – ты же сама говорила, что от него «одни неприятности». Да, Клара, это твои слова. И потом, он не раз совершал кражи из моего офиса. Ты также не раз упоминала, что он часто прогуливает школьные занятия, что он ненадежен. У него дурная кровь.

– Я никогда не говорила, что у него дурная кровь! Да я никогда в жизни этим отвратительным выражением не пользовалась!

– Но остальное-то говорила.

– Он его мучает, Джулиан! Он его насилует! Неужели ты считаешь, что такое можно игнорировать?