Сиротский дом

– Безусловно. – Клара глубоко вздохнула – все-таки в эту минуту она предавала нечто очень ей дорогое. – Но не по поводу работы. Я надеюсь, вы понимаете, что я не могу просто взять и бросить этих детей?

Мистер Харрис кивнул и снова открыл дверцу автомобиля.

– Да, я вас понимаю.

– И вы на меня не сердитесь?

– Не сержусь? Что вы, ни в коем случае! Это определенно ваше место, Клара. Это же любой человек сразу поймет.

Сердце у Клары вдруг бешено забилось. Ее место? Иной раз она и сама чувствовала, что это именно так, но чтобы об этом ей сказал кто-то другой…

– Не знаю, действительно ли это так… На самом деле я совсем не уверена, что сумела чего-то здесь добиться.

И вдруг за ворота выбежала сияющая Терри.

– Вы не поверите, но у меня помидоры проросли! Самые настоящие! Которые едят!

– О, это же просто чудесно, Терри! Жду не дождусь, когда твой урожай поспеет.

И Терри помчалась в мастерскую к Айвору, чтобы и ему сообщить эту потрясающую новость.

А мистер Харрис, удивленно приподняв брови, с улыбкой заметил:

– И вы еще говорите, Клара, что ничего особенного здесь не добились!

Когда Клара вернулась на кухню, Рита, сгорбившись, сидела за столом, и глаза у нее были в пол-лица, а лицо белое как бумага.

– Ну? – обвиняющим тоном спросила она и скрестила руки на груди. – И когда же вы уезжаете?

– Все в порядке, моя хорошая, и я, честное слово, не собираюсь никуда уезжать.

И тут Рита, Алекс, Пег и – вот уж невозможно поверить! – Морин принялись ее обнимать.

Она здесь! Она остается!

Глава десятая

В ноябре Морин стала возвращаться домой все позже и позже. Она выскальзывала за дверь, когда Клара считала, что она уже спит, используя старый трюк с подушкой, засунутой под одеяло и изображающей тело спящего человека. Клару даже немного оскорбила уверенность Морин в том, что она на эту удочку попадется, но, подумав, поняла, что и впрямь уже несколько раз попадалась.

Когда Морин вовремя не являлась домой, Клару охватывало всепоглощающее чувство бессилия – почти такое же, как во время блица в ожидании яростных бомбежек, когда ты ровным счетом ничего сделать не можешь, разве что съежиться, максимально уменьшившись.

А Морин возвращалась за полночь с сияющими глазами, запыхавшаяся, а то и напевающая себе под нос «Шайн он Харвест Мун»[14]. Клара в итоге эту песню просто возненавидела. Держалась Морин просто на удивление нагло, и когда у Клары было особенно плохое настроение, она с тоской думала: Вот и с ней я тоже не справилась и в итоге сдалась! А ведь сейчас она запросто могла бы вернуться в «Харрис и сыновья», и там для нее самой большой проблемой была бы западающая клавиша пишущей машинки с литерой «Е» или минимальное, на несколько минут, опоздание в сроке сдачи материала.

Только ничего ей не говори, пока злишься, – убеждала она себя. – Иначе завтра же ты об этом пожалеешь. Да и главенство свое в этом доме утратишь.

Однажды, когда время уже близилось к полуночи, а Морин все еще не было, Клара нервно мерила шагами кухню и гостиную, мрачно размышляя о том, что никто не предупредил ее заранее, что, заботясь о подростках, можно почувствовать себя самым одиноким человеком на земле. Ну а потом, когда она уже места себе не находила от тревоги, наглая девчонка вернулась, вприпрыжку, как маленькая собачонка, и как всегда весело напевая себе под нос.

Этого Клара вынести не могла и вихрем вылетела на улицу, чтобы не выпалить Морин в лицо те слова, о которых потом стала бы жалеть. Но сдерживать себя в присутствии Морин у нее тоже не было сил.

На той стороне улицы Айвор выставлял на крыльцо молочные бутылки.

Не разговаривай с ним, не разговаривай! – велела она себе.

Айвор выпрямился и окликнул ее:

– Мисс Ньютон, что-то вы поздновато гулять собрались.

Да откуда он знает, что для нее поздно, а что рано!

Но ей вдруг страшно захотелось поговорить с ним, рассказать ему обо всех своих бедах и тревогах. И она, больше не сдерживая себя, сердито воскликнула:

– Да это все Морин! Удрала потихоньку и полночи гуляла. Она совершенно меня не слушается!

– Хотите, я пойду ее поищу?

– Нет, нет… спасибо. Она уже вернулась. На сегодня, видимо, уже нагулялась.

И Клара вдруг направилась через улицу прямо к Айвору, чувствуя, как ноги холодит ночной воздух, проникая под распахивающиеся полы домашнего халата, и понимая, что вовсе не с ним ей так хотелось поговорить – на самом деле его она для этой цели выбрала бы в последнюю очередь; тоже мне, герой войны, черт бы его побрал, а сам обивкой мебели занимается! Нет, ей необходимо было поговорить хоть с кем-нибудь, но звонить мисс Бриджес или даже Джуди было уже слишком поздно.