Сироты из Безнебесья, или Дети невидимого света

И так пророк Джельдини проповедовал, дойдя до самого Верулама в левом получашии.

И пусть точная дата рождения пророка Джельдини неизвестна, но утверждается, что пророк прожил неизмеримо долгую жизнь, отпущенную ему волей Слагателя и преисполненную фанатичными и навязчивыми богоугодными Деяниями.

И пророк Джельдини пережил более четырехсот покушений от Врагов Его на Святую Жизнь Его.

В конце концов, измученные Учением пророка Джельдини народы Большой Семьи прекратили молиться ложным божествам своим и деревянным истуканам, обратившись непосредственно к Слагателю, чье Слово и проповедовал Джельдини.

И взмолились, чтобы Слагатель умертвил своего пророка и возвратил им долгожданный мир!

Когда же вскоре пророк Джельдини скончался, Слагатель стал популярным божеством среди старосветцев и до сих пор занимает первое место в рейтинге божеств по версии всевозможных старосветских журналов, пользующихся его непосредственным покровительством.

И Слово Его, в том виде, в каком его передавал Джельдини, по сей день цветет и пахнет!

Дата же смерти пророка стала точкой отсчета для Нового Брусбартского Летоисчисления, а сам День Смерти пророка Джельдини и поныне отмечен в брусбартском календаре как главный Праздничный День Уходящего Года, когда по традиции принято Вздыхать с Облегчением и Хвалить Слагателя.

Тем не менее, вопреки отчасти отрицательной оценке деятельности самого пророка Джельдини, его Учение о Слагателе, которое однажды он неустанно проповедовал тысячу и одну ночь без возможности для слушавших и записывавших отлучиться по гигиенической нужде, оказало колоссальное положительное влияние на последующую историю брусбартов.

С периферии общественного сознания, захламленной различными не оправдавшими себя верованиями, джельдинизм во главе с творцом Слагателем стараниями его проповеднического цеха постепенно сместился к центру религиозного восприятия некоторых брусбартских народов Малой Семьи, а затем и Большой Семьи, сориентировав на этой конфликтной почве кастово обусловленные и разобщенные группы населения и подготовив благодатную основу для их возвращения под эгиду всеобщего равенства, как и задумывалось изначально социалистически мыслящим творцом Слагателем.

Хотя и это ошибочно.

В одном из наиболее часто цитируемых песнопений во славу Слагателя, сложенном самим Джельдини, звучат следующие слова:

– Вспомните наставления и поучения творца нашего, Слагателя! Ибо говорил Он, что в сознании Его цветет-расцветает мир, кой даже Он не в силах извлечь, не повредив! И говорил Он, что остается Ему лишь наблюдать за вернослужителями Его и Великого Слова Его, описывать нас, умещать жизни и поступки наши в Необъятных Словах Его!

Ибо кто служит Слову Слагателя, тот становится Словом Его и от Слова Его является неотделимым. Нам остается уповать на то, что Дела наши будут Велики, и Он обратит Взор на нас, прольет Свой Свет на нас! И да не будем запамятованы Им!..

И когда Йозелл Клизз дочитал эти строки, то посмотрел на отца, Кезля Догеля, который упокоился с улыбкой на устах.

Дела его были Велики. В меру.

И вот, спустя много лет после смерти отца в памяти Йозелла Клизза пронеслись как сквозь турбину воспоминания эти.

Он ощущал, что в жизни своей встречался с множеством великих брусбартов, которым не годился и в подметки…

На самом деле вполне годился.

И только он успел подумать об этом, как в его скромное обиталище быстрой семенящей походкой вошел брусбартский безбородый юноша с большими глазами.

– Почему вас нет в Зале для Слушаний?! ведь сегодня профессор Контузия Вальдшнеп, брусбартская женщина ученый, в одиночку вытянувшая на своих мужественных феминистических плечах постепенно умиравшую отрасль магнологии, прочтет лекцию об энергидах и нуклеолах!

– Уже сегодня? – спросил он незаинтересованно.

Но юноши и след простыл из дверного проема.

Неохотно, но Йозелл Клизз, взяв свою палку для ходьбы, последовал за воодушевленным молодым брусбартом.

Когда они вошли, с ожидаемым скрипом отворив дверь, то почти все места в Зале были заняты слушателями, которые обернулись и недобро поглядывали на вошедших. Йозелл Клизз устроился на последнем ряду с краю и почти сразу уснул.

Контузия Вальдшнеп, тараторившая скороговоркой что-то с далекой-далекой трибуны, то и дело вторгалась в его сны.

– …и, пользуясь случаем, в который раз я хочу принести публичные извинения перед новоприбывшими за свое странное имя, ибо мои простодушные родители брусбарты не до конца разобрались в значении этих замысловатых и заимствованных из иностранной речи слов, когда называли меня ими просто потому, что им показалось мелодичным их созвучие!

Вероятно, мое непривычное для слуха имя это одна из немногих причин – среди которых неприглядные перемены во внешности из-за стабильного гормонального стресса и вольнодумие горожанки, попрекаемое традиционно воспитанными брусбартскими мужчинами! – по которым на своем четвертом десятке я до сих пор числюсь в постоянном составе незамужних женщин.