Сироты квартала Бельвилль

— Газеты уже видели? — спросила она, даже не сказав «здравствуйте». — Понимаете, это те самые фотографии, которые выкрали у меня журналисты. Я там ужасно некрасивая. Ги будет неприятно…

Рири с трудом перевел дыхание: о чем она думает, эта женщина!

— Как ваши дела, мадам Назер? — нетерпеливо осведомился он.

— Только что из полиции, — коротко бросила Сими. — Вызывали меня и Клоди. Допрашивали поодиночке и в разных комнатах. Словом, перед вами — преступницы.

Рири пристально посмотрел на нее:

— Ерунда. Я уверен, все разъяснится. Не надо так волноваться.

— О Рири, я так несчастна! — всхлипнула вдруг Сими и прижалась лбом к плечу мальчика. — Как спасти Ги? Я опять буду одна, буду целыми годами ждать его!

У Рири защипало в носу — вот-вот разревется, как девчонка. Этого еще не хватало!

— Ну пожалуйста, мадам Назер, ну не надо, — забормотал он, заходясь от жалости. И, чтобы отвлечь как-то Сими, переключить ее на другие мысли, спросил как можно небрежней: — Клоди тоже вернулась?

— Сидит возле собаки. — Сими подняла голову, отерла глаза. — Казаку лучше, он даже поел немного. Но все-таки мы все решили показать его еще раз тому ветеринару, который зашивал ему рану и перевязывал. Может, нужны какие-нибудь витамины или антибиотики, ведь собакам дают те же лекарства, что и людям. Как только Жаклин кончит репетировать, она обещала повезти Клоди и Казака к врачу.

Рири прислушался. Из глубины квартиры доносились звуки отдельных инструментов, ритмические удары тарелок, томное контральто гитар и чистый голос певицы, упорно повторяющей несколько раз одну и ту же музыкальную фразу.

— Мне повезло, — сказал Рири. — Наверное, Жаклин сможет и меня подкинуть, куда мне нужно.

— А куда вам нужно? — спросила Сими.

— К церкви Мадлен, — неосторожно сказал Рири. И тут же осекся.

— К церкви Мадлен? — подозрительно переспросила Сими. — А зачем вам туда? Что вы собираетесь там делать?

— Там живет один из моих товарищей по лицею, — поспешил сказать Рири. — Обещал дать мне запись последнего урока. Я ведь пропустил два дня по болезни, — прибавил он предусмотрительно.

— А-а… — протянула Сими. — А мне вдруг подумалось… — Она не докончила.

У Рири отлегло от сердца: кажется, пронесло! Он потоптался по холлу: под каким бы предлогом вызвать Клоди? Но тут Сими сказала самым естественным тоном:

— Извините, я вас задержала. Вам, конечно, нужна Диди, так вы идите на кухню — Жаклин устроила Казака там, в своем любимом кресле.

В маленькой кухоньке, отделанной красивым кафелем с синими ветряками на фоне зелено-коричневых лугов, в старинном вольтеровском кресле лежал перевязанный бинтами Казак. Рядом, склонясь к собаке и нашептывая что-то в мохнатое ухо, притулилась Клоди. Больше в кухне никого не было, и это обрадовало Рири. При его входе Казак приподнял голову и слабо, но приветливо помахал хвостом: припомнил мальчика, который прошлой ночью носил его, истекающего кровью, полумертвого, к ветеринару, гладил и ласково успокаивал, пока доктор обрабатывал и зашивал рану. Зато Клоди, хоть и обернулась на звук шагов, ничего не сказала, точно не заметила вошедшего.

— Казак и Клоди, здравствуйте, дети, — с шутливой лаской сказал Рири.

Ни звука в ответ. Только снова пошевелил кончиком хвоста Казак. Рири обеспокоенно обратился уже прямо к девочке:

— Ты что? Что с тобой?

Снова никакого ответа.

— Эй, Диди, какая муха тебя укусила? — повысил голос Рири. — Скажи хоть что-нибудь!

Он подошел ближе, хотел погладить Казака. И вдруг встретил злобный взгляд девочки:

— Не смей трогать собаку, слышишь? Не смей, это моя собака! И не смей сюда ходить, слышишь? Убирайся отсюда, сейчас же убирайся, чтобы я тебя больше не видела!

Рири, потрясенный, отступил к самой двери, слушал эти выкрики, не верил своим ушам. Что такое? Откуда эта злоба? Что могло случиться?

Он повторил машинально:

— Что с тобой? Какая муха тебя укусила?

И вдруг девочка упала головой на теплую собачью шерсть, обвила руками Казака и вся затряслась в отчаянном плаче.

— Что? Ну что с тобой? Скажи мне, Диди, — уже умолял мальчик.

— Т-тебя нет, я… я ждала, ты был так нужен, а тебя… нет… И где ты был, когда ты нужен?.. — прорыдала Клоди. — Я без тебя… — И снова поток слез и прыгающие худенькие плечи.

Рири виновато опустил голову. Что мог он сказать? Как оправдаться?

— Я… улаживал дела… В лицее… — пробормотал он.