Сироты на продажу

Пытаясь отвлечься от беспорядочных, бешено кружащихся мыслей о братьях, сестре Уоллис, Элизабет и старших девочках, Пия стала осматривать кабинет: ватные шарики на столе, деревянные шпатели для проверки горла, блестящие острые инструменты в стеклянном шкафу, висящее на крючке приспособление для осмотра среднего уха, коричневые бутылки с микстурами и другими медицинскими растворами на деревянной полке. Странно: существует столько способов лечения — припарки из гусиного жира, окуривание серой, луковый сироп, хлорная известь, — но инфлюэнца сильнее их всех. А теперь другая невидимая инфекция пытается одолеть маленькую Элизабет. Не удивительно, что миссис Хадсон не хочет выходить из дома.

Глава двадцать четвертая

— Из-за внезапной болезни Элизабет у нас не было времени поговорить, — обратилась миссис Хадсон к Пии. — Но все-таки объясни мне, почему ты ничего не рассказывала о братьях до происшествия с сестрой Уоллис.

Они сидели в каминных креслах в гостиной, Купер сладко сопел в колыбели, девочки играли на полу в куклы и в кубики. После банок Элизабет три дня и три ночи ставили компрессы из молока и хлеба, поили ее чаем из цветков бузины, капали в уши раствор опия, и лихорадка наконец спала. Девочка стала дышать ровно, носик прочистился. Теперь она, слава богу, смеялась и играла с сестрами как ни в чем не бывало. Все это время миссис Хадсон говорила мало и только о болезни дочери. До этой минуты.

Не решаясь взглянуть хозяйке в глаза, Пия уставилась на цветочный узор ковра. Со дня стычки с сестрой Уоллис в голове у девочки шел бесконечный жаркий спор, и теперь она сомневалась, что у сестры была информация об Олли и Максе. Возможно, женщина намеренно мучила Пию из личной неприязни. Или мстила за несдержанность во время первой встречи в приюте, когда девочка накричала на нее и обвинила в жестоком розыгрыше. А может, надежда на помощь сестры Уоллис с самого начала была лишь самообманом. И все же, несмотря на робость, Пия обрадовалась, что миссис Хадсон сама завела разговор о прошлом. Пора наконец рассказать всю правду, какой бы ни была реакция хозяйки. И желательно до того, как сестра Уоллис придет за оставшейся частью денег.

— Я боялась, что вы меня прогоните, — призналась Пия.

— С чего бы это?

— Когда я расскажу, что случилось с моими братьями, вы, возможно, не захотите, чтобы я заботилась о ваших детях.

— Я доверяю тебе, — заявила миссис Хадсон. — Но сейчас ты меня пугаешь. Пожалуйста, расскажи мне все поскорее.

Пия глубоко вздохнула и поведала хозяйке всю правду, хотя сердце ее при этом отчаянно сжималось. С каждым поворотом истории миссис Хадсон все шире и шире распахивала глаза.

— Никто не хотел мне помочь, — пояснила Пия. — Все боялись открыть дверь, и я их не виню. — Воспоминания о собственной беспомощности, осознание катастрофы перед тем, как она упала в обморок, паника, когда она очнулась через шесть дней, кошмар пропажи братьев — все эти чувства снова обрушились на нее чередующимися волнами ужаса и вины. Глаза застелили слезы.

— Боже мой, — ахнула миссис Хадсон. — Бедняжка. Могу только представить, какие страдания тебе пришлось пережить. — Она встала и присела перед няней в своем шелковом платье с заниженной талией и атласных туфлях, положив на колени Пии платок.

Девочка вытерла глаза в ожидании, что хозяйка укажет ей на дверь, а то и позовет полицию.

— Если бы я знала, что такое случится, — всхлипывала Пия, — клянусь, я бы никогда не оставила близнецов одних. Они, наверно, так испугались.

Миссис Хадсон посмотрела на нее усталым добрым взглядом.

— Понимаю, — сказала она. — Перестань винить себя. Первая вспышка инфлюэнцы была ужасающей. Казалось, настал конец света. В тех обстоятельствах ты сделала все, что могла, большего от тебя никто не потребовал бы. Я уже не говорю о том, что тебе всего тринадцать лет. Даже мне, взрослой обеспеченной женщине, не хватило бы смелости.

— Но, что бы ни случилось с братьями, вина лежит на мне. — Пия шмыгнула носом и снова вытерла щеки. — Вот почему я не заслуживаю вашей доброты. — Она не ожидала, что заплачет, и ненавидела себя за слезы. Она не заслуживала жалости и понимания. — Если вы захотите прогнать меня, я пойму.

— Не говори глупостей, — сердито заявила миссис Хадсон и взглянула на девочек, чтобы убедиться, что они не слушают. Маргарет и Софи увлеченно переодевали кукол, а Элизабет составляла кубики. Хозяйка понизила голос: — По-твоему, я виновата в том, что Лео заболел и умер?

— Конечно нет!

— А твоя мама? Это ее вина, что она заразилась инфлюэнцей?

Пия опустила взгляд и помотала головой, комкая в кулаке платок.

— Почему же тогда ты виновата в том, что заболела и не смогла вернуться к братьям?

Пия пожала плечами и дрожащими пальцами расправила платок.

— Ты ведь понимаешь, что заболела бы в любом случае, правда? И потеряла бы сознание, даже если бы осталась дома. Ты ведь сама сказала, что вышла на несколько часов.

Пия пожала плечами.

— Наверно.