Сироты вечности

– Изыди, Сатана! – заголосил он. – Изгоняем тебя, всякая сила сатанинская, всякий посягатель адский враждебный… Изгоняем! Из этого благочестивого места! Именем и добродетелью Господа нашего И-и-и-и-суса! Именем и добродетелью Господа нашего И-и-и-и-суса!

– Заткнитесь, – отозвался Ванни Фуччи и посмотрел на золотые наручные часы. – Самого главного я еще не сказал, а времени в обрез.

Брат Фредди так и остался сидеть с воздетой правой рукой. Правда, через минуту она затекла, пришлось ее опустить. Зато с Библией он не расстался.

– Мое преступление было сугубо политическим, – продолжал Фуччи, – хотя узколобый флорентиец и запихал меня в болджию для воров. Да-да, вижу – вы не имеете ни малейшего понятия, о чем это я. В те времена сражались между собой черные и, чтоб их, белые гвельфы. Больше трети своего треклятого «Ада» Данте посвятил этому политическому противостоянию. Конечно же, сегодня никто не помнит, за что боролись обе партии. Через семьсот лет ваших республиканцев и демократов тоже помнить не будут. Так вот. В тысяча двести девяносто третьем году мы с друзьями ограбили ризницу Пистойского собора. Нашей партии нужны были деньги. В числе прочего украли чашу для причастия. Но нет – я загремел в Дантов ад не из-за ничтожного ограбления, в мои времена такое было обычным делом, как у вас супермаркет обчистить. Нет, я загремел в седьмой ров восьмого круга ада только потому, что я был черным гвельфом, а Данте – белым. Нечестно, дьявол вас всех дери!

Брат Фредди закрыл глаза.

– Целая вечность в канаве, полной дерьма и раскаленных углей, – такое возмездие удовлетворило бы любое психически больное божество, склонное к садомазохизму, но нет. – Ванни Фуччи развернулся к сидевшим на диване гостям. – Я признаю, у меня очень вспыльчивый характер. Когда я выхожу из себя, то показываю Господу кукиш.

Фрэнк Флинси, преподобный Дитерс и чудесные тройняшки непонимающе уставились на итальянца.

– Кукиш, – повторил тот, сжал руку в кулак, просунул большой палец между указательным и средним и выразительно им пошевелил. Зрители в студии затаили дыхание – значение жеста всем было очевидно. Ванни Фуччи снова наклонился к ведущему. – А после этого, разумеется, каждый вор, находящийся в радиусе ста ярдов от меня, превращается в рептилию. А это значит, просто-напросто все поголовно в проклятущей седьмой болджии становятся рептилиями.

– Рептилиями? – прохрипел брат Фредди.

– Кенхры, якулы, ехидны, фареи, двухголовые амфисбены – и всякие прочие. Алигьери постарался. И разумеется, каждая чертова змея бросается на меня. Меня охватывает пламя, и я осыпаюсь дымящейся кучкой пепла и горелых костей…

Брат Фредди послушно кивал. Краем глаза он видел, как сестры Донна Лу и Бетти Джо вместе с тремя охранниками пытаются стулом проломить невидимый барьер. Безуспешно.

– Так-то вот. – Ванни Фуччи наклонился еще ближе. – Чертовски неприятно…

«Ладно, – подумал брат Фредди, – когда все это закончится, я отправлюсь в небольшой отпуск, в свое христианское убежище на Багамы».

– А ведь это при всем при том ад, – продолжал Ванни Фуччи, – так что останки – мои, между прочим, останки – не умирают. Они собираются воедино – очень-очень болезненная процедура, скажу я вам, – и я снова оказываюсь во плоти. Нечестно, ужасно нечестно, меня это просто бесит… так что я… ну, вы поняли…

– Опять показываете кукиш? – закончил за него брат Фредди и тут же испуганно зажал себе рот ладонью.

– Два кукиша, – печально кивнул итальянец. – И опять все по новой. – Он посмотрел прямо в камеру номер один. – Но и это еще не самое худшее.

– Не самое худшее? – ужаснулся брат Фредди.

– Не самое худшее? – эхом откликнулись пятеро сидевших на диване.

– Ад на самом деле очень похож на парк развлечений. Администрация постоянно старается выдумать какие-нибудь новые аттракционы, разнообразить приевшиеся увеселения. И лет десять тому назад наш небесный начальничек, большой шутник, решил пытки усовершенствовать. Знаете как? – Ванни Фуччи уже почти кричал, разъяряясь все больше и больше.

Брат Фредди и его гости энергично помотали головами.

– ОН НАМ ПОКАЗЫВАЕТ «УТРЕННИЙ КЛУБ „АЛЛИЛУЙЯ“» БРАТА ФРЕДДИ! – Ванни Фуччи вскочил на ноги. – ВОСЕМЬ РАЗ В ДЕНЬ! В НАШЕЙ СЕДЬМОЙ БОЛДЖИИ ТЕПЕРЬ ЧЕРЕЗ КАЖДЫЕ СЕМЬ МЕТРОВ ВИСЯТ ТРЕКЛЯТЫЕ ДЕВЯНОСТОДЮЙМОВЫЕ ТЕЛЕЭКРАНЫ!

Брат Фредди вжался в кресло. Разгневанный итальянец брызгал слюной прямо на его кафедру.

– ЛАДНО БЫ ЕЩЕ, – неистовствовал Ванни Фуччи, вперяя пылающий гневом взор куда-то ввысь, поверх прожекторов, – ЛАДНО БЫ ЕЩЕ ПРОВЕСТИ ВЕЧНОСТЬ, ПОДЖАРИВАЯСЬ В ОГНЕННОМ АДУ, КОГДА ТЕБЯ КАЖДЫЕ ТРИ МИНУТЫ РВУТ НА ЧАСТИ ПРОКЛЯТУЩИЕ ЗМЕИ, НО ЭТО… ЭТО!

И он воздел к потолку обе руки.

– Нет! – закричал брат Фредди.

– Нет! – вторили ему пятеро гостей.

– КАК ЖЕ МЕНЯ ЭТО БЕСИТ! – завопил Ванни Фуччи и показал Господу кукиш. Вернее, два кукиша.

Далее события разворачивались с головокружительной быстротой. Даже медленно прокручивая запись передачи, кадр за кадром, довольно трудно разобраться, что и как случилось, но так видно хотя бы что-то.