Сироты вечности

Иными словами, вы пришли на конвент (простите, кон), который парень с микрофоном считает своим.

Как же ему объяснить, что писатель вынужден мириться с тысячами разных ограничений, постоянно сужающими его горизонты? Агентам надо, чтобы тебя покупали, и они рвут на себе волосы, потому что ты упорно обгоняешь своих читателей. Издателям надо сделать из тебя продукт. Редакторам надо, чтобы ты, бога ради, хоть раз хоть чему-то соответствовал. Книжным магазинам надо тебя продать, и они жалуются: твои книги смотрятся на полке нелепо – последний НФ-роман рядом с романом, получившим Всемирную премию фэнтези (а вообще-то, он про Калькутту и вовсе не фэнтези), а дальше – другой НФ-роман, а дальше – толстый роман в жанре ужасов (а это что – разве ужасы? На обложке ни крови, ни голограмм, ни детей с демонически горящими глазами…), а дальше… да, дальше!.. выходит новая книга… это… это… Господи Исусе, да это вообще мейнстрим!

Как же объяснить, что любое определение после слова «автор» – это еще один гвоздь в крышку гроба твоих надежд – надежд написать о том, что для тебя важно?

Вот и смотришь на парня с микрофоном, вглядываешься в лица насупившихся издателей, сбрасываешь звонок редактора и думаешь: «Я все объясню. Я объясню им, что быть писателем – замечательно именно потому, что можно свободно исследовать все жанры, можно наслаждаться… и в то же время со всей силой своего дарования придавать форму тем образам, которые посылает муза. Посылать эти образы другим, не думая о том, будут тебя читать или нет. Я объясню, как зарождается желание написать хорошую книгу, – и не важно, сможет ли иллюстратор подобрать подходящую картинку на обложку. Я объясню, как страшно браться за что-то новое, когда директор местного книжного запихал твой последний роман на полку с брошюрами по оккультизму, а потом попросил… нет, потребовал у поставщика никогда больше не присылать ему книг этого шизофреника. Я все объясню. Я смогу втолковать каждому читателю, каждому агрессивному шовинисту от научной фантастики, каждому фанату ужасов, каждому нью-йоркскому критику-воображале, каждому читателишке „серьезной литературы“, что такое быть настоящим писателем!»

А потом опять смотришь на парня с микрофоном и думаешь: «Да пошло оно…» – и говоришь: «Следующий роман я напишу в жанре научной фантастики».