Сирруш (СИ)

— Оно было ложным.

Девадат вздрогнул и обернулся на звук. В проходе стоял Чудамани и смотрел на бывшего Верховного жреца. Его кожа была покрыта сажей, однако она не могла скрыть мертвенной бледности лица. Чудамани ухватился правой рукой о косяк. Его слегка шатало.

— Что? — переспросил Девадат.

— Видение было ложным, — прохрипел Чудамани, — он здесь… Демон здесь.

Девадат смерил Верховного жреца спокойным взглядом, а затем сказал то, от чего тот едва не упал на пол.

— Да, я знаю.

Чудамани пошатнулся. Костяшки на руке, которой он держался за косяк, побелели пуще соли.

— Ты… ты… ты знаешь?! Ты… знаешь?

— Да, знаю, — спокойно повторил Девадат и демонстративно отвернулся к окну.

У Верховного жреца перехватило дыхание. Он смотрел на Девадата выпученными глазами. Спутанная борода и грязная туника придавали ему вид нищенствующего странника. Спокойствие и равнодушие своего предшественника поражали Чудамани.

— Зачем? — только и смог выдавить из себя он.

Деавдат хмыкнул. Его губы подернула вялая усмешка.

— Он делает то, что должен.

— Ты о демоне?! — выдохнул Чудамани.

— Он не демон, — тихо возразил Девадат, — хотя для нас может и казаться таковым, — наступила небольшая пауза, после которой тот продолжил, — он зовет себя Сирруш.

— Кто?

— Великолепный змей, — холодно произнес Девадат.

— Откуда ты знаешь?

Чудамани облокотился спиной о дверной проем. Ноги стали, как ватные. Душевные силы быстро покидали его.

Девадат вновь обернулся к Верховному жрецу. В его глазах застыло ледяное и пугающее спокойствие. Оно жутко контрастировало с тем ужасом и суматохой, что царили вокруг.

— Он сам мне об этом поведал.

— Ты бредишь, — неуверенно произнес Чудамани.

Девадат улыбнулся чуть шире:

— О, нет, старый друг. Мой разум ясен, подобно солнцу. С тех самых пор, как я повстречал его к северу от Мохенджо-Даро.

Чудамани, молча, ждал продолжения рассказа бывшего Верховного жреца. Он знал, что Девадат продолжит. И тот не заставил себя долго ждать.

— Он раскрыл мне глаза. Показал истину. При первой нашей встрече я думал, что меня ждет заслуженный конец. Ведь это я приказал начать вырубку леса в верховьях Синдху. Нам нужна была древесина для обжига.

Он прервался и посмотрел в окно. Чудамани терпеливо ждал, чувствуя, как силы окончательно покидают его.

— Но Сирруш пощадил меня тогда, — глядя в окно, продолжил Девадат, — ибо мне была уготована роль. Роль искупления.

— Искупления? — просипел Чудамани.

— Да, — он обернулся, — искупления своих поступков. Это я отправил Шанкара по ложному следу. Это я ослабил стражу возле зернохранилища.

— Но твоя рука?!

— А, это, — Девадат перевел взгляд на окровавленную повязку, — мелочи. Нужно было выглядеть убедительно в ваших глазах.

— Зачем?

— Я уже говорил, — пожал плечами бывший Верховный жрец, — искупление.

— Вырубка несчастного леса стоит страданий целого народа?! — несмотря на слабость, возмутился Чудамани.

— Дело не только в джунглях, — покачал головой Девадат, — мы использовали дары Богини-матери слишком долго. Слишком беспечно. Давно ли ты видел диких зубров?

Чудамани промолчал. Последнее, что его сейчас заботило, так это дикие зубры.

— Вот именно, — ответил на его молчание Девадат, — их больше нет. Мы слишком долго испытывали терпение богов, злоупотребляя их дарами. Вырубка леса стала последней каплей.

— Быть может, и засуха в Сарасвати их кара? — язвительно подметил Чудамани.

— Нет. То лишь последствия человеческой глупости.

— Это демон тебе сказал?

— Сирруш? — улыбнулся Девадат. — Он не умеет говорить. Нет, великолепный змей показал мне. Все. Указал на ошибки и то, что нужно сделать, дабы их исправить.

— Уничтожить цивилизацию?! — ноги Чудамани подкосились, однако он сумел с трудом устоять.

— Такова наша кара, — губы Девадата продолжали расходиться в спокойной улыбке, от которой кровь стыла в жилах. — Нужно вернуть равновесие в мир. Равновесие, которое мы нарушили своими поступками.

— А ты уверен в этом? — внезапно задал вопрос Чудамани, несколько сбивая того с толку.

— Уверен? В чем?

— В том, что это не очередные видения, посланные демоном? Что он не одурманил твой разум, выдав то, что ты хотел бы увидеть сам?

— Нет, — резко отвернулся Девадат, — Сирруш не стал бы так поступать со мной. Он — великолепный змей! Он — посланник Богини-матери!

В этот момент силы окончательно покинули Чудамани. Медленно, сползая по косяку, он осел на пол. Верховный жрец издал смешок, в котором смешалось отчаяние и нотки истерики.

— Ты безумен, Девадат. Как Анил. Как Брасид. Этот демон затуманил тебе мозги.

— Можешь думать, что хочешь, — тихо отрезал тот, — я знаю истину.

— Ты такой же, как Панишвар, — устало выдохнул Чудамани.

— Когда он придет за тобой, то поймешь, что я прав, — не обращая внимания на слова Верховного жреца, молвил Девадат. Он продолжал смотреть в окно.

Пожар начинал постепенно затухать, однако клубы черного дыма все еще поднимались в небо от зернохранилища.