Система Ада

- Понял.

- А сейчас вон отсюда. Мне нужно одеться.

Когда на негнущихся ногах адмирал вышел, на Катю смотрели несколько десятков глаз, как на богиню света, внезапно спустившуюся сюда. Она вдруг почувствовала всесилие власти и даже ощутила от этого удовольствие.

-- Эй, кто-нибудь, немедленно сюда нож и большую тарелку! - крикнула она в пространство.

Она не спеша оделась, потом, сидя на кровати, почистила апельсины и разделила их на дольки. Одну -все-таки съела сама, а за остальными велела детям подходить по одному. Каждый ребенок испуганно жмурился, широко открывая рот и причащаясь святым дарам божественного вкуса. "Для скольких из них, может быть, для всех, - подумала Катя, - это будет самым ярким воспоминанием до самой унылой смерти тут же, в закупоренном термитнике".

Потом женщины разделили и съели апельсиновые корки. Нож девушка на всякий случай спрятала в голенище своего сапога.

Катя не пыталась специально запоминать дорогу. Сначала места попадались знакомые, в которых она и так неплохо ориентировалась, потом она подумала, что запоминать, где и куда поворачивать, не нужно, потому что обратно она не вернется. Во всяком случае, ей очень этого хотелось.

Плана у нее никакого не было. Просто стало невмоготу, и неожиданно для нее в пещерном мире наступило попустительство. Нож в сапоге подсказал ей, что зачем-то и когда-то оружие понадобится, но когда именно, не было решено.

Двуногий вел ее, казалось, по какой-то спирали все больше вниз, хотя здесь, под землей, с уровнями никогда нельзя было определиться с полной уверенностью. Они миновали военный завод, прошли вдоль берега реки. Часовые совсем перестали попадаться. А потом встретился часовой совершенно необычный. Он сидел на камешке с автоматом на коленях и при виде адмирала не выказал ни малейшего почтения, не вскочил с ротфронтовским жестом и приветственной формулой, а так и остался сидеть, да при этом еще и курить папиросу.

- Чего опять приперся, старый хрен? - спросил охранник.

Такого здесь Катя еще не слышала. Двуногий же воспринял подобный прием совершенно спокойно. Девушку часовой, одетый в обычную форму, только имевший на голове вполне несоветскую бейсболку "Ныойоркер", заметил не сразу.

- А, новую профуру привел. Так-так, посмотрим. Часовой поднялся, приблизился к девушке. Хищно ухмыляясь, как цыган, честно покупающий лошадь, зашел сбоку, потом сзади, не сводя с нее взгляда.

Адмирал Двуногий выглядел совершенно потерянно. Ему тоже очень не хотелось, чтобы Катя вернулась отсюда в тот привычный ему мир. Она стала свидетельницей того, что в этой игре существуют запретные для посторонних зоны, где адмирал не обладает никакой властью. Всякий человек когда-нибудь может быть ничтожеством, и это для всякого очень обидно.

- А ничего девка, ничего, - услышала Катя у себя за спиной.

- В чем дело, адмирал? - спросила она. - Мы идем или нет?

Часовой убрал автомат за спину и, подойдя вплотную к Кате, облапил сзади ее за грудь. Ей в шею дыхнуло перегаром.

- Погоди, девка, - шепнул ей перегарный дух, - сначала обыск.

Он принялся расстегивать ей куртку на груди. Двуногий стоял, как соляной столб, не сводя с них двоих взгляда. Катя начала медленно нагибаться, невольно прижимаясь задом к часовому нового формата. Ему это Даже понравилось. Когда девушка смогла дотянуться, oна выхватила из-за голенища острый хлебный нож и, cловно очиняя карандаш, полоснула по пальцам хама.

-- Ой, бля, ты!..

Парень с воем отскочил от нее, поднес пальцы к губам. Не давая ему опомниться, Катя повернулась и еще раз полоснула ножом, теперь прямо по лицу задела нос и щеку.

- Моя фамилия Зотова! - свирепо выкрикнула беременная.

- Так что ж сразу-то не сказала, - завыл парень. --Я ж откуда знал?

Кажется, он был готов заплакать. Адмирал стоял, положив дрожащую руку на кобуру. Катерина же спокойно вытерла нож о брючину и сунула его обратно в голенище.

- Пошли дальше, адмирал? - сказала она как-то даже миролюбиво.

Он кивнул и повел ее дальше.

Шли они недолго. Через пару минут они оказались в гроте, похожем на вагон. Вдоль стен стояли разномастные стулья, лавки и даже садовая скамейка. Грот .был ярко освещен аж люминесцентной лампой.

- Садитесь, пожалуйста, - шепотом предложил ей Двуногий.

- Нечего рассиживаться, - сказала Катя. - Мне нужен Зотов.

- Мне, э-э, дальше нельзя. Садитесь, пожалуйста. К нам должны выйти. И говорите, пожалуйста, потише. А то вызовете бурю возмущения.

Они сели и принялись нервно молчать. Катя чувствовала, что адмиралу, которому, очевидно, было кое-что известно о подлинном устройстве подземного мира, в гроте-вагоне как-то очень неуютно. Он сидел на краешке лавочки, готовый в любой момент вскочить и дать деру. Ноги его напрягались при малейшем усилении звуков.

А звуков тут было предостаточно. Привычная абсолютная тишина отсутствовала. Кроме того проход, через который они вошли, тут имелось еще два. На ниx то с тревогой и посматривал время от времени Двунoгий. Оттуда постоянным фоном доносилась приглушенная музыка, иногда голоса, смех, один раз даже почудилось, что запел петух.