Система Ада

Она пошла дальше. Пожилая женщина сочувственно покачала головой, но обещала помочь и присоединилась к Кате в поисках инструментов. Вдруг девушке пришло в голову, что если разбить керосиновую лампу, то осколком стекла можно будет запросто разрезать все что угодно. Она решительно направилась в ту сторону грота, где находился источник света, и схватила лампу.

— Что ты делаешь, дура? Не видишь, что ли, — я читаю.

Читающий хоть что-нибудь в этой безумной страна был подобен общающемуся с богом. Сгорбившись на камешке, волосатый и бородатый мужчина читал небольшой отрывной календарь и хорошо, добродушно улыбался. Чтение доставляло ему большое удовольствие.

Календарь был открыт на странице «1961 г. 12 апреля». Читатель нежно в уголке поглаживал эту страницу. Заметив, что Катя смотрит на страницу не как в афишу коза, что она явно грамотна, этот человек еще раз улыбнулся и сказал:

— Вот.

— Вы не знаете, какое сегодня число? — спросила Катя.

— Что ты, милая? Откуда же нам это знать?

— А у вас нет ножа или ножниц?

— Ты что, из космического пространства свалилась? Это же психушка. У нас тут все острое отбирают.

— Да и зачем тебе? — спросила пожилая женщина.

— Психушка… — Катя устало села на камень, прислонилась к стене. — Вот оно что. В психушку засунули.

— Да не переживай ты. — Женщина села рядом, обняла девушку. Большая мягкая грудь этой женщины была теплой. К ней хотелось прислониться и забыть обо всем плохом. — К нормальным людям попала. Как тебя зовут?

— Катя Зотова.

Бородач и толстуха переглянулись.

— Небось скажешь, что ты правнучка товарища Зотова? — внимательно глядя на нее, спросил бородач.

Его лицо со шрамом на правой брови и следами сильных ожогов на щеках, плохо скрываемых клочковатой растительностью, показалось Кате очень знакомым. Где-то она его видела. Но только коротко стриженным и бритым.

Девушка печально кивнула.

— Точно — сумасшедшая, — обрадовалась женщина. — Значит, наша. Меня можешь называть тетя Даша. А это дядя Юра.

— Вы говорите нормальным языком, — констатировала Катя, постепенно приходя в себя после приступа мании. — Так тут говорит только мой Мишка да люди в гроте у Зотова.

— Ну вот, видишь, а ты боялась, — улыбнулась тетя Даша.

— Да ничего я не боялась, — по-детски похвасталась Катя. — Я тут уже навидалась. Нечего больше бояться.

— Ну и ладнышко, — сказала тетя Даша. — Ты, я Смотрю, ребеночка ждешь?

— Послушайте, — отмахнулась от этой темы Катя. Ей нужно было договорить и доделать что-то очень важное, — а давайте убежим?

— Как? — спросил дядя Юра.

— Веревку из простыней, всяких тряпок сплетем и выберемся из этого колод… — здесь до Кати стало доходить, что она уже пришла в себя окончательно.

— Не сходи с ума, девочка, — покачал головой дядя Юра. — Какая там, к черту, веревка… Отсюда ушли четверо наших товарищей, с позволения сказать. И фонари у них были, и припасы. Только не уверен, что они дойдут. Это правда как настоящий ад. Попасть сюда можно, а выбраться нельзя.

— Среди них был такой лысый, Владилен? — спросила Катя.

— Был! — обрадовался дядя Юра. — Ты что, видела их?

— Нас вел сюда Крот, и мы их встретили. Беседовали. Даже коньяк пили. А во время сна они убили Крота.

— Идиоты! — Дядя Юра с досады стукнул себя кулаком по коленке и поморщился. Потом мудро и печально улыбнулся, как тихий сумасшедший, снова став на кого-то очень похожим. — Идиоты. Крот знал тут все дороги к выходу. Крот же закончил все эти дурацкие игры с Дудко и Зотовым и обещал всех нас, сумасшедших, вывести. Почему они его не простили? Сам завел, сам и… Надо же хоть кому-нибудь верить? Как ты думаешь, Катюш?

— Надо.

Адмирал Двуногий, сложив руки за спину, расхаживал по приемному гроту. От напряженной работы мысли его деревянный корпус время от времени начинал клониться вперед, постепенно достигая критической точки, — тогда адмирал осознавал свою странную позу и выпрямлялся. Он так ходил уже час или больше, ожидая приема высшего начальства. Но Двуногий не замечал времени, просто не умел этого делать, как подземнорожденный. Зато он прекрасно успел сочинить и отрепетировать доклад. Записывать его он не стал — нечем, не на чем, да и не очень-то он был мастер писать. Умение читать тут вовсе не предполагало умение писать.

Наконец появился Зотов, одетый в свой неизменный рабочий халат. Владыка был не в духе. Не здороваясь, даже не глядя на своего адмирала, Иван Васильевич, грозно скрипнув сочленениями, уселся на стул. Уселся вовсе не величественно — положил ногу на ногу, локоть — на колено и уперся в кулак бородищей.

Адмирал Двуногий встал перед ним навытяжку и отбарабанил:

— К борьбе за дело великого Зотова будь готов! Всегда готов!

И выжидательно замолчал, пока Зотов не буркнул сквозь бороду:

— Ну?