Система Альфонса в Мире Боевых Искусств

Сима Фэй горько посмотрел на заметно исхудавший мешочек с монетами. Теперь у него оставалось всего 70 золотых и прозрачный камень, который представлял собой духовный кристалл нижайшего ранга и стоил ещё 50. На эти деньги можно было купить ещё четыре эликсира — неплохо, но тогда он сделается совсем нищим.

Сима Фэй вздохнул.

Вот почему ему следовало занять как можно более высокое место по итогам предстоящего экзамена. Последнее определяло не только почёт, но ресурсы, которая секта будет выделять на твоё развитие.

Несмотря на многочисленные заверения о единстве человеческой расы, сильные в этом мире получали всё, а слабые — ничего. Балом правил закон джунглей, и Сима Фэю нужно было отличиться, показать свои острые зубы, чтобы не стать пищей для других зверей.

С этой мыслью он поднялся, взялся за меч, встал перед камнем и снова стал оттачивать свою технику…

…

…

…

Весь день Лу Инь провела в трепетном волнении. Она работала без устали, ничего не замечая, стараясь выполнить все поручения как можно раньше, чтобы скорее освободиться. Когда она чистила картошку, то невольно срезала слишком толстые слои кожуры, пока бабушка Лу не стукнула её черпаком по голове и не сказала работать аккуратней. Лу Инь смутилась, но и тогда не смогла отделаться от волнительного предвкушения — первого предвкушения во всей её жизни…

Но постепенно на смену последнему пришла тревога. Что если она ничего не поймёт в книге, которую заблаговременно, по совету господину Сима, спрятала под подушкой? Техники, которые изучают воины, были чрезвычайно сложными. Нет, разумеется Лу Инь умела читать, но дело было даже не в этом — иной раз нужно быть настоящим учёным, чтобы постичь боевые искусства.

Лу Инь называли дурашкой. В детстве, да и сейчас временами, она часто отвлекалась, размышляла, витала в облаках; теперь она боялась, что окажется бездарной. Что ничего не поймёт. Разумеется, господин Сима сказала, что она, возможно, была самую малость талантлива… Но что если он ошибался?

Лу Инь кусала губы.

Когда исход неизвестен, ожидание иной раз бывает даже более мучительным, чем в преддверии очевидно радостного события. Лу Инь металась весь долгий, невыносимый день, и была благодарна небу, что сегодня остальные девушки не стали её задирать и перекладывать на неё свою работу.

И всё равно лишь на закате вымотанная девушка притащила себя в свою комнату, присела на кровать и достала драгоценную книгу.

Лу Инь провела рукой по корешку. Пощупала обложку. Ещё несколько мгновений она была нерешительна, и наконец приоткрыла первую страницу.

«Сутра Меча Чистого Сердца»

Вторая страница.

Описание:

Ранг: Необычайный

Оружие: Меч

Стихия: Пламя

Сутра Чистого Сердца направлена создание баланса в пылающем сердце, ибо нет сильнее того спокойствия и непоколебимее той константности, которая возникает, когда вихри пламенной бури обретают смиренное равноденствие… Предназначена для представительниц женского пола.

Последняя строчка удивила Лу Инь. Господин Сима определённо был мужчиной. Значит, эту технику он выбрал специально для неё…

Невыразимое чувство, словно лёгкий ветерок, приподнялось в душе Лу Инь. На секунду она растерялась, но затем в голубых глазах девушки мелькнула решимость. Она не может подвести его ожиданий. Даже если это будет сложно, запутанно, непонятно… Она справится.

И так Лу Инь приступила к внимательному чтению. Многие строчки она читала и перечитывала несколько раз, пытаясь найти в них потаённый смысл; многие запоминала наизусть. Девушка была такой кропотливой в своём учении, что совершенно не заметила, как свет, который пробивался через высокое окно её коморки, совершенно померк. Она просто механически зажгла свечку, когда иероглифы стали расплываться в сереющей белизне страниц.

Некоторые абзацы давались легко, другие — тяжко. Некоторые, которые она думала, что осознала, на проверку оказывались намного сложнее, нежели на первый взгляд, и тогда ей приходилось заново перестраивать своё понимание.

Особенные проблемы возникли у Лу Инь, когда она стала читать страницы, которые напрямую касались фехтования. Некоторые предложения она перечитывала десятки, едва ли не сотни раз, и всё равно не могла отделаться от ощущения, будто написанное было… не совсем верно.

Она прекрасно понимала, что это невозможно, что мудрые мастера великой древности — фигуры в её сознании почти богоподобные — не могли ошибаться, и тем не менее чем сильнее она вчитывалась, тем более отчётливо видела другую, более прямую дорогу, нежели та, которая расписывалась в книге.