Система экономических противоречий, или Философия нищеты. Том 1

…Возвращаясь к оценке Прудона Марксом, отметим, что даже не отмеченные выше недостатки «Философии нищеты» (их примеры мы привели объективности ради), служили основными причинами раздражения Маркса; не потому марксисты в целом и их последователи, в том числе Ленин в России, считали Прудона мелкобуржуазным социалистом. Их раздражало в нем совсем иное – его очевидная предрасположенность к преимуществам свободного рынка, несмотря на парадокс, заключающийся в том, что Прудон изначально заработал известность знаком равенства между собственностью и кражей. Тем не менее в «Философии нищеты» Прудон с самого начала прямо противопоставляет озабоченному состоянием неимущих классов социализму такой рыночный механизм, как ростовщичество, говоря, что «очевидность и всеобщая благосклонность оказались на стороне ростовщиков; они выиграли битву против социализма, и огромные, неоспоримые выгоды для общества этого инструмента начали служить основой легитимации ростовщичества»[47]. Ясно, что Маркс и марксисты презирали ростовщичество как финансовый инструмент, наносящий вред благосостоянию трудящихся масс, и, следовательно, переносили это свое презрение на Прудона.

Маркса наверняка раздражали у Прудона и такие его утверждения, как то, что «не существует, что касается противоречия, присущего понятию стоимости, ни причины, ни возможного объяснения»[48]. «Стоимость уменьшается по мере увеличения производства, а производитель может прийти к бедности, постоянно обогащаясь»[49], – говорит чуть ранее Прудон, довольно убедительно иллюстрируя это примером, в котором крестьянин, собравший двадцать мешков пшеницы, считает себя вдвое богаче, чем если бы он собрал только десять мешков; но если урожай пшеницы будет удвоен по всей стране, то двадцать мешков можно будет продать с меньшей стоимостью, чем десять, если урожай будет вполовину меньше.

Крестьянин, собравший двадцать мешков пшеницы, считает себя вдвое богаче, чем если бы он собрал только десять мешков; но если урожай пшеницы будет удвоен по всей стране, то двадцать мешков можно будет продать с меньшей стоимостью, чем десять, если урожай будет вполовину меньше

В другом месте предрасположенность Прудона к рыночным отношениям проявляется в ходе его полемики с Леоном Фош'e, который настаивает на обязательности государственных компенсаций как деклассированным промышленникам, утратившим производство по причинам конкуренции, так и рабочим, потерявшим работу в результате внедрения инноваций или затухания одних отраслей промышленности и расцвета других. «Насколько мы считаем химерическими доктрины, которые представляют правительство как универсального поставщика работы в обществе, – цитирует Леона Фош'e Прудон, – настолько же нам кажется справедливым и необходимым, чтобы любое перемещение рабочей силы, производимое во имя общественной пользы, было только средством компенсации или переходом, и что ни отдельные лица, ни классы не приносятся в жертву государства. У власти в хорошо организованных странах всегда есть время и деньги для смягчения таких ограниченных бедствий. И именно потому, что развитие промышленность исходит не от власти, потому что она рождается и развивается от свободного и индивидуального побуждения граждан, поэтому правительство обязано, когда оно нарушает свой курс, предложить им вид возмещения или компенсации»[50].

Стройкой Днепрогэса в течение 1927—1932 гг. руководил квинтет американских специалистов во главе с инженером Хью Купером, гидротурбины General Electric поставлялись также из США, большинство прочего оборудования – из Германии. Значительная часть таких строек совершалась с использованием рабского труда заключенных системы ГУЛАГа