Система отсчета

Ты мне просто вот так надиктована Богом.
Как мое завершенье. Мне уже от тебя не уйти.
Не венцом и не в церкви,
мы с тобой сочеталися слогом.
Ты подумаешь слово. И слово ко мне долетит.
Кто простит?
Кто осудит?
Мы связаны, сломаны, смяты.
Как подбитые птицы.
Нам осталось упасть.
И банально разбиться.
И это конечно, расплата
За всё, что мы раньше с тобою успели украсть.

Вновь бессонный встречаю рассвет и грущу.

Неужели надежда
Не придет навестить? Не разгладит рукою чело?
Ведь прошло столько лет!
Я наверно прощу.
Только прежде
Я спрошу у тебя. А за что?

Ты молчишь. Губы крепко поджаты.

Я всё понял. Здесь просто бессильны слова.
Мы всё сами решили. И нашим, решеньем прижаты.
Ни вздохнуть, ни подняться.
Сквозь нас прорастает трава.
Свирепеют ветра.

Память тлеет, покрытая коркой.

И тускнеют картинки, их никак не сберечь.
Столько лет протекло, что уже неизвестно и сколько.
Безнадежен рассвет.
Бесполезна поэзии речь.

Ты прости меня Боже, за нас, за двоих недостойных.

Что мы струсили счастья.
И что выбрали выжить во тьме.
Мы застыли в письме.
Между строчек прослоены.
Части
Одного механизма. С большей виною на мне.

(05.01.12)

БЛЮЗ С ДОЖДЁМ

Есть грусть.
Но нету формы для нее.
Я научусь
Веселью днем.
Лишь он закончит серый круг,
Начнусь
Из рук.
Из детских слов.
Еще не радость — запах, миг.
Рванусь
Из них,
Из голосов.

Есть грусть.

И память от нее
Не устает —
Один, вдвоем..

Строка — ручьи.

Опять тоска.
Опять ничьи
Глаза — рассказ,
Цветы, не знающие ваз.
Три штуки,
Как размер на вальс —
Оркестр — дождь
На сцене луж.
И кружит
Лист, чернила, тушь,
Бумаги нож.
Тоска.
И мокрый запах влёт.
Пускай
Поёт!
Луч — саксофон и соло — свет.
Сон туч.
Ветвь.

«Сто лет уж миновало…»

Сто лет
Уж миновало,
Милый друг. Сюжет
На выдохе. Предчувствие развязки
Как попало
Героев и предметы расставляет.
Не для движенья. —
Для воспоминанья —
Как стояли,
Откинув маски!

Острова и дали

Переместились
За сто лет заметно.
Море лишь не сбилось
С ритма. Так же регулярно
Воюет берег.
Так же безответно
Насуплен камень.
А карма
Главного героя
Давно угасла в похоти потомков.
За сто лет
Сместились цены, по крайней мере, втрое.
И пленка
Режиссера не реагирует на свет.
Чувствительность подводит, вероятно.
А может свет
Не тот.
Но, проявляя, видишь пятна
Стыда.
Что сделаешь!
Еще сто лет случилось.

БУКЕТ