Система РФ. Источники российского стратегического поведения: метод George F. Kennan

Политика исключения России несомненна, и со стороны США публично заявлена. Но США не могут зайти дальше, чем готова Германия, а Германия не зайдет слишком далеко, оторвавшись от упирающихся членов ЕС. У несогласных в Евросоюзе есть новый контраргумент – Китай. Легитимность экономических успехов Китая годами поддерживалась мировой прессой. Россия теперь в орбите КНР, и изоляция ее смягчена фактором китайской soft power: Путин принят в игру Си Цзиньпина. Китай не будет защищать Россию, но категорически не даст ей капитулировать перед западным режимом санкций. Политика исключения России – неумолимый каток суммы резолюций, изгнаний, санкций, возбуждения судебных дел – дробится, распадаясь на «казусы». Черный образ путинской России намечен, но, не складываясь в единое мировое мнение, не станет глобальным фактором. Вырастают новые европейские «пропутинские» лобби, часто не зависящие от Москвы. Итак, большая игра выиграна Кремлем? Нет еще. Система РФ снова зашла дальше самой себя. Внешние успехи укрупняют даже такие незначимые трудности, как очередные выборы в зарегулированной системе. Созданная глобальными зигзагами 2014–2015 гг. неопределенность пожирает силы Команды, и на простые задачи их не остается.

Часто трудно сказать, с чем имеешь дело – с государственным кризисом или политическим внутренним двигателем? Схема потери и возвращения внутренней устойчивости при добывании Системой новых ресурсов извне похожа на схему двигателя внутреннего сгорания. Вслед за выгодным для себя нарушением стабильности нарушитель сам теряет устойчивость. И ждет от мира новых подач.

Попытка жить без врага: эра стабильности

Что понимали в РФ под приоритетом стабильности?

«Стабильностью» в РФ 2000-х именовали признание факта, что у РФ нет серьезного внешнего противника. Угрозой, заменяющей прежнего «ГП» – главного противника, могущего уничтожить страну первым ударом, ни Аль-Каида, ни Шамиль Басаев с ичкерийским подпольем не были. Все 1990-е годы новорожденное государство испытывало нехватку врага и потерянную связь внутренней и глобальной политики.

Система не находила такого внешнего зла, которое подсказало бы внутренний мотив. И вошла в режим стабильности, подавляя любой запрос на конфликт – провластный или оппозиционный. То, что назвали «управляемой демократией», или политикой стабильности, было борьбой с конфликтностью, вносящей раздоры. Это было скучное время заморозки конфликтов. Отказ от внутреннего и внешнего врага называли «застоем». Но стабильность нельзя было сохранить на той основе, на которой ее строили. Цифры большинства 2000-х годов означали ожидаемый размер электоральной поддержки. И тем самым стимулировали ожидание выборов.

Путинский консенсус стабильности распался вместе с «тандемом» осенью 2011 года. Виновником не должен был стать Путин – следовательно, им должен стать внутренний враг. В роли врага Медведев был недостаточен. После эксперимента «кампании борьбы с коррупцией в верхах» (опасной неудачи Команды Кремля) врага стали искать вовне. К тому времени стиль массовых истерик уже освоили – на деле Pussy Riot и телеспектаклях после разгона митинга на Болотной. Останкино превратилось в массированное пропагандистское «ультравещание». Понятие истины или факта, кроме эмоционально однозначных, было отменено.

В Систему, обленившуюся за 12-летие стабильности, ввели инъекцию агрессии. 2013 год подкинул Украину; телевидение разыграло ее как врага.

Политика 2000-х не нашла возможности уйти от конструирования врага. В 2013-м почти незамеченной прошла последняя попытка Кремля спасти «управляемую демократию». Миролюбивый путинский Валдай-2013 с декоративной оппозицией, Навальный, допущенный на выборы в Москве, Ройзман – мэр Екатеринбурга и освобожденный Ходорковский. Все это вместе назвали «курсом на повышение конкурентности» – последняя проба вернуться к стабильности перед Олимпиадой в Сочи.

На телеэкранах уже велась «война за Украину», но никто в Кремле не ждал, что звезда сериала Янукович вдруг выпрыгнет из него в Ростов. Брешь мира, возникшая при крахе СССР, закрылась, открылся путь к войне. Стабильность кончилась. Начались телемобилизации масс.

Экзоскелет для внутренних дел

Система РФ не может быть собой в условиях стабильности. Российская Федерация работоспособна в чрезвычайном режиме, ее устройство практикует политику искусственной экстремальности. Главным затруднением власти прошлых 20 лет было то, что у страны отсутствовал реальный враг. Наша Система не знает, что делать, если у нее нет врага, поскольку отвергает человеческую жизнь как приоритет.