Система (сборник)

Стояла прекрасная погода, флагманские офицеры «трудились» в основном в скверике на свежем воздухе. Весна в Севастополе – сказочное время. Изумрудная зелень, цветущий миндаль, волшебные ароматы. Воздух просто пронизан любовными флюидами, даже неодушевленные предметы излучают эротические позывные. Здесь простой соленый огурец становится афродизиаком. В это время года в Севастополе глубоким дыханием можно лечить импотенцию.

На причале рядом со штабом дивизиона стоял киоск. Особым спросом он не пользовался, если только кто-то с бодуна минералочки прихватит или матросики печенье с конфетами возьмут. Ассортимент был дерьмо, зато продавщица – мечта поэта, именно это обстоятельство и обеспечивало стабильный покупательский спрос. Скучая, она выглядывала в окошко киоска. Хоть она и была дама «с пробегом», но все же оставалась яркой и привлекательной.

Рюмин откровенно рассматривал продавщицу. И блондинка, и симпатяшка, и везде, где надо, выпирает, и чего это я раньше на нее внимания не обращал? Весна сыграла с ним злую шутку, засмотревшись на ее пухлые, сочные губы, он напрочь забыл одну из главных заповедей профессиональных бабников. Рюмин подошел к киоску, начал нашептывать секретные, одному ему ведомые слова. Продавщица таяла на глазах.

Наступило обеденное время, и офицеры разбрелись по судам на обед. Рюмин, с горящими, как у кота, глазами, пригласил даму в кабинет посмотреть карту звездного неба. Закрыв за собой дверь на замок, он навис над продавщицей. Закатив глаза, она томно проворковала:

– А где же звезды?

Суетливо теребящий заклинившую ширинку Рюмин про обещание не забыл:

– Сейчас, указку достану и покажу!

Ненасытный самец забыл об осторожности и вытворял чудеса эквилибристики, партнерша благодарно постанывала в такт скрипящему прокладочному столу. Естественно, какая-то сволочь настучала, и за дверью спешно собралась группа захвата, возглавляемая особистом. Прислонив ухо к двери, он чего-то выжидал. Наконец, когда в кабинете стоны стали заглушать радиопередачу «В рабочий полдень», особист скомандовал:

– Ломай дверь!

Несколько человек ввалились в кабинет. Сгорая от стыда, раскрасневшаяся и растрепанная продавщица, накинув платье, бросилась прочь. Невозмутимый Рюмин натянул брюки, застегнул ширинку, поправил галстук, одернул рубашку и решительно заявил:

– Требую записать в протокол, что я был трезв!

Разрешите доложить

Группа гидрографов под командой старшего лейтенанта Напханюка уже две недели в промерном угаре пахала Ягорлыцкий залив. Ничто не предвещало неприятностей, несмотря на молодость, Напханюк был гидрографом грамотным и пользовался доверием самого Марка Борисовича Пятакова.

Беда пришла, откуда не ждали: шуруя полным ходом, при отменной видимости и полном штиле малый гидрографический катер влетел на что-то, как на постамент, и замер.

Катер имел шифр «Кайра» и использовался для работ на мелководье, это был небольшой одиннадцатиметровый катер с пластиковым корпусом.

Когда оторопь прошла, капитан «Кайры» вместе с Напханюком прыгнули за борт осмотреться. Глубины в заливе воробьиные, больше полутора метров не найти, картина вырисовывалась неожиданно комичная: «Кайра» плотно сидела на крыше трактора.

Опытный капитан почесал багровую от солнечных ванн лысину.

– Ну, блин, приплыли.

Этой короткой фразой старый моряк выразил все, что было у него на душе. И то, что произошедшее – это полная задница, и то, что такого не может быть, потому что не может быть никогда, и то, что на хрена ему все это с его-то зарплатой, и то, что основные неприятности еще впереди.

Попытки раскачать катер и сдвинуть с места ничего не дали. Сидел, сволочь, мертво, как прибитый.

Капитан обратился к Напханюку:

– Володя, что делать будем?

– Что делать? Что делать? Докладывать будем!

На флоте доклад – это основа, это самое первое дело, как проверка предохранителя при поиске неисправности. Выполнил приказ или не выполнил, подвиг совершил или проштрафился – доложи. Не просто доложи, а немедленно, потому как начальство должно быть в курсе, а у него свое начальство, которому тоже нужно доложиться, и так до самого верха.

Если ты чего сотворил и доложил – это не беда, это простительно, а вот если не доложил – негодяй и недопонимаешь. Ну а если, не дай Бог, начальник твоего начальника узнает о происшествии раньше, чем твой начальник, – все, конец, заклюют, до пенсии не дотянешь.

Напханюк с капитаном мучительно придумывали: как же докладывать? Нужно было довести до начальства, что вроде бы как-то на мель сели, но в то же время как-то и не очень. Связались с находящимся на большом гидрографическом катере командиром отряда Пятаковым.

– Товарищ капитан II ранга, разрешите доложить, тут такое дело, мы пока временно промер прекратили по причине невозможности дальнейшего движения.

Володя сам удивился, как у него красиво вышло.

– Напханюк, ты мне бейцы не крути! Докладывай все как есть.

Володя вздохнул: ну что ж, сами захотели.

– Товарищ капитан II ранга, «Кайра» села на крышу трактора!

После минутной паузы Марк Борисович с надеждой поинтересовался: