Система (сборник)

Кабысдох почуял нависшую угрозу и незаметно совершил обходной маневр. Зайдя с тыла, он своей собачьей интуицией безошибочно определил старшего и молча, по-деловому цапнул за ногу. Пока Морев, ругаясь, осматривал рану, он удрал на исходную позицию и, выглядывая из-за кривых ног маячника, с интересом наблюдал за происходящим. Хозяйка, причитая, унесла зашивать брюки, мичман обильно смазывал рану зеленкой, а два гражданских специалиста старательно дули, чтоб не жгло. Оставшись без штанов, Морев почувствовал себя обезоруженным. В цветных трусах по колено не покомандуешь и прав не покачаешь.

Вешкин со слабо скрываемым удовлетворением трепал пса за ухо:

– Вишь, Пиратка, как вышло, не признал. А тебе и не надо, ты ж собака, в штат не входишь. Какой с тебя спрос?

Кое-как устроились. С собакой решили – будем прикармливать, с маячником было сложнее.

Утром, отоспавшись на свежем воздухе, принялись за дело. Проверили работу радиостанции, развернули оборудование. Магнитометр, чтоб не было помех, оттащили подальше, насколько хватило кабеля, и огородили частоколом от греха. На кол повесили табличку «Собственность ВС СССР». Проверили работу самописца и сделали первую запись в журнале. Процесс пошел.

Вечером начало твориться что-то неладное. Взяли с собой Петровича и пошли осмотреть магнитометр. Картина была удручающей. Среди густой травы валялся прибор, частокол свален. Торчал только кол с табличкой. Петрович, как заправский следопыт, осмотрев место, произнес:

– Зорька гуляет.

Ни Морев, ни Булочкин значения слова «гуляет» до конца не поняли. Однако стало ясно, что при установке прибора Зорькины интересы учтены не были, и, чтобы работа не превратилась в кошмар, нужно было решить вопрос с кормами. Невдалеке было колхозное поле, уложенное ровными рядами свежескошенной люцерны. Это было несбыточной мечтой Петровича. Он смотрел на поле, как старый воин масаи, изнывающий от жары, – на снежную вершину Килиманджаро.

– Ладно, Петрович, не боись, решим проблему.

Утром следующего дня, оглашая окрестности отчаянным чихпыханьем, минитрактор с прицепом под управлением одетого в выходной костюм Петровича барражировал по колхозному полю. Мичман Булочкин закидывал вилами колхозную люцерну в прицеп. Чуть в сторонке, наблюдая за процессом, стоял Морев при погонах и фуражке. Прикормленный Пиратка, быстро понявший, кто в доме хозяин, преданно сидел рядом с укушенной ногой.

На горизонте показался колхозник. С криками «А ну стой, твою мать!» он бежал к трактору. Завидев начальника, он повернул к нему. Но, подбежав, он не успел произнести ни слова. Зверски вращая глазами, Морев заорал:

– Фамилия?

Опешивший селянин неуверенно произнес:

– Ну Сидорчук.

– Не ну Сидорчук, а колхозник Сидорчук!

Окончательно обалдевший Сидорчук как-то весь выпрямился, подтянулся, поправил на боку планшетку, вытянул руки по швам и представился:

– Колхозник Сидорчук!

Да, школу Советской армии никаким колхозным строем не вымараешь.

– Обращайтесь.

Уже совсем неуверенный в своей правоте, колхозник промямлил:

– Это же вроде как воровство, а?

Он вопросительно посмотрел на Морева.

– Это, товарищ Сидорчук, не воровство, а конфискация.

И сунул ему в нос удостоверение. Красная книжка произвела должный эффект. Сидорчук, опасаясь, что его могут привлечь к работам, все же промямлил:

– Товарищ начальник, может, вы мне какую бумагу дадите? Ну, чтоб вопросов не было.

– Давай на чем писать.

Сидорчук суетливо вытащил из планшетки выцветший лист бумаги и обгрызанный карандаш.

Секунду подумав, Морев написал:

«Расписка № 1.

Для выполнения работ по навигационно-гидрографическому обеспечению боевых действий Черноморского флота в районе мыса Железный Рог конфискован один прицеп люцерны. Капитан III ранга…» Подпись неразборчиво.

До конца не веря в удачу, счастливый колхозник удалился. Наблюдавший этот цирк Петрович Морева зауважал и с этой минуты называл его исключительно НАЧАЛЬНИК.

Вечером хозяйка принесла трехлитровый бутылек парного молока. Лед растаял.

Через пару дней Петрович подкатил с очередной просьбой:

– Начальник, мне бы хлебушка для Зорьки.

– Ну так купи, сельпо ж работает.

– Так больше одной буханки белого в руки не дают.

В ход пошел отработанный набор приемов – форма, удостоверение, расписка № 2. Продавщица, вывалив на прилавок свои стареющие прелести, сдалась сразу. Расплатившись, под завистливые взгляды станичников два мешка с хлебом загрузили Петровичу в машину.

На ужин благодарная хозяйка пригласила всех в хату. Стол накрыли от души – и самогон, и сальце, и огурчики, и помидорчики, и, конечно же, борщ. Настоящий, ложку не провернешь. Особенно хороша была сметана от Зорьки, кремового цвета, она таяла во рту, как мороженое.

После борща и самогона потянуло на поговорить.

– А хороша у тебя, Петрович, Зорька. Может, ей еще чего надо?

– Надо-то надо, но тут даже ты, начальник, не поможешь.

– Не тяни кота за яйца, говори, в чем дело.

– Так я ж говорил, гуляет Зорька. Быка ей надо.

– У вас что, в Краснодарском крае быки перевелись?