Система (СИ)

   На четвёртой странице рука начала привычно неметь. Отложив ручку в сторону, следователь по особо важным делам капитан полиции Сергей Костров свесил занемевшие руки вдоль тела. Насколько позволил неудобный стул, потянул спину и пройдясь взглядом по беспорядку на письменном столе воззрился на сидящего напротив человека.

   "Правда, чудо расчудесное" - рассматривая сидящего перед ним мужчину думал Костров, - "Верно опера сказали, чучело ходячее. И не дурак вроде, говорит довольно складно, однако видок конечно тот".

   Ещё раз оглядев сидящего с низко опущенной головой свидетеля, Костров хмыкнул и едва заметно качнул головой.

   "Может фоткнуть его, да в рубрику "те кому в этой жизни не повезло" - мелькнула озорная мысль, - и костюмчик подходящий, наверное ещё прадед в молодости щеголял".

   Вместо этого следователь обвёл взглядом узкий, вытянутый словно вагон кабинет и вновь взялся за перо.

   - Продолжим Денис Витальевич?

   Оторвавшись от собственных мыслей, молодой мужчина поднял голову и Костров понял, мысли в голове этого тихого, болезного вида парня бродят весьма невесёлые. Такую горечь и безнадёгу в глазах человека видеть доводилось не часто.

   - Да конечно, - колыхнул воздух неприятный скрипучий голос.

   - Расскажите поподробней, в чём именно заключалась ваша работа у покойного.

   - Работой это, назвать можно с натяжкой, так помощник, подмастерье скорее. Валентин Леонидович до выхода на пенсию работал в каком-то закрытом НИИ, а после занимался частными изысканиями. Даже не изысканиями, - поправился Шепельнов, - скорее хобби. Мы ездили по стране, в разных местах были, Байкал, Кольский полуостров, Урал, Кавказ в Мордовию пару раз заглянули. Валентина Леонидовича интересовало всё. От старых народных преданий, до всевозможных аномальных точек на карте. Золото искали, раскопками древних становищ и поселений занимались. У него было множество знакомых, несколько раз мы даже с геологической партией ездили. Работа же моя заключалась больше наверное в бытовом плане. Палатки поставить, костёр, пища, копал иногда вместе с Валентином Леонидовичем, по пещерам лазил, но в поле в основном с металлоискателем работал.

   - Исследованиями значит занимались, - записав ответ прокомментировал следователь, - насколько мне известно путешествия дело не дешёвое. Ваши поездки кто-то финансировал? - Оплачивал всё Валентин Леонидович. У него где-то в центре есть..., была, - вновь поправился Шепельнов, - квартира. - Где и какая не знаю, он как-то обронил, что она досталась ему после смерти тётушки. Знаю, что сам он, там никогда не жил, а сдавал за хорошие деньги. Отсюда и финансирование и моя заработная плата. Да и поездки эти не так дорого стоили. Жили мы исключительно в палатках, деньги тратили только на дорогу и провизию, а снаряжение и оборудование у Валентина Леонидовича ещё до нашего знакомства было.

   - Расскажите, как вы познакомились.

   - В Сокольниках, на автобусной остановке. У меня случился приступ эпилепсии, Валентин Леонидович остановился, помог. Когда я оклемался предложил проводить до дома. Он вообще человек был добрейший, в помощи никому не отказывал.

   - Враги были у него?

   - Не-е-ет, - мотнулась из стороны в сторону на худой, с торчащим кадыком шее, голова Шепельного, - это исключено.

   - Может раньше когда, до вашего знакомства, может на работе прежней, рассказывал он что-нибудь? Вспомните.

   - При всей словоохотливости Валентина Леонидовича, о работе своей, чем они там занимались и что делали, он ничего никогда не говорил. - Свидетель на секунду задумался, - по крайней мере, не говорил именно в контексте работы. Слышал только, что там прошли лучшие годы его жизни и всё.

   - Вы знали его наследников?

   - Супруга Валентина Леонидовича умерла задолго до нашего знакомства. Детей у них не было, близких родственников тоже, а о дальних..., - секундочку, вдруг прервал он рассказ.

   Что-то в тоне Шепельного неуловимо изменилось. Оторвавшись от записи, Костров поднял глаза и молча смотрел, как свидетель вытащил из нагрудного кармана ингалятор, два раза шикнул себе в рот и прикрыв глаза несколько раз глубоко вдохнул.

   - О дальних родственниках я ничего не знаю, - завершил он прерванный приступом удушья ответ.

   "Ещё и астма, - чувствуя, что проникается к свидетелю неподдельным сочувствием, думал Костров. - Да-а-а парень, - потекли в ненужном направлении мысли, - видать зачали тебя либо в глубокой старости, либо с великого перепоя".

   - Вы Денис Витальевич извините, но спросить я всё-таки должен, - оборвав человеческие проявления заговорил следователь. - Эпилепсия у вас, астма смотрю. Невольно напрашивается вопрос, а на кой извините ляд вы ему такой сдались? Ведь тот образ жизни, который вы описали, прежде всего требует здоровья.