Система современного римского права. Том IV

Во-первых, утверждали, что литисконтестация делает владение недобросовестным, а приобретение в силу давности, согласно положениям канонического права, прерывается любой mala fides, а также mala fides superveniens (§ 244). О недобросовестности владения, которое должно вызываться литисконтестацией, будет подробно сказано ниже (§ 264). Если даже попытаться допустить ее в иносказательном смысле, посредством фикции, то ее все равно нельзя утверждать в том прямом значении, в котором ее воспринимает, несомненно, само каноническое право: было бы абсурдно говорить, что любой ответчик находится в греховном состоянии с момента литисконтестации, но в этом смысле каноническое право понимает mala fides. Таким образом, эту причину изменения нормы права следует решительно отвергнуть, как несостоятельную[79].

Вторая причина изменения нормы права обладает намного большей видимостью достоверности. Наряду с приобретением в силу давности и как дополнение к нему уже весьма давно была введена longi temporis praescriptio в 10 или 20 лет. Это было чистой исковой давностью, и не вызывает сомнений, что она, как и любая другая исковая давность, прерывалась литисконтестацией (позже – инсинуацией)[80]. Юстиниан же в случае недвижимого имущества связал с longi temporis possessio, которая раньше обосновывала только praescriptio, эффект приобретения в силу давности, в случае bona fides – даже с 30-летним или 40-летним владением без различия между движимым и недвижимым имуществом[81]. Об этом сформировались два разных мнения: согласно первому мнению, приобретение за 10, 20, 30 лет (даже после того, как ему приписали аналогичный с приобретением в силу давности эффект) все же сохранило свой первоначальный характер исковой давности, так что к нему следовало применять прерывание вследствие инсинуации иска[82]; согласно второму мнению, любое приобретение, которому Юстиниан приписал эффект приобретения в силу давности, следует считать истинным, подлинным приобретением в силу давности – только со сроками, отличающимися от сроков древнего права; к нему следует прямо применять все положения древнего права о приобретении в силу давности, особенно то положение, что литисконтестация не прерывает течение таких приобретений в силу давности, а только порождает обязанность ответчика вернуть собственность.

Я считаю второе мнение правильным, и главным образом именно потому, что сам Юстиниан называет владение сроком в 3, 10, 20 лет прямо-таки приобретением в силу давности[83], вследствие чего формулирует это как понятие права, к которому следует применять положения, установленные в его сборниках права о приобретении в силу давности. В пользу противоположного мнения приводят закон Юстиниана, имеющий следующее содержание[84]. Если собственник не может предъявить виндикацию против владельца своей вещи из-за того, что этот владелец отсутствует, является ребенком или безумцем, то тогда собственник может подать свой иск префекту, или епископу, или защитнику и т. д.:

«et hoc sufficere ad omnem temporalem interruptionem, sive triennii, sive longi temporis, sive triginta vel quadraginta annorum sit» (перед этим сказано: «interruptionem temporis facere, et sufficere hoc ad plenissimam interruptionem»).

Из этих слов делают вывод, что теперь иск действительно прерывает приобретение в силу давности. Однако этим законом Юстиниан явно преследовал только одну цель – придумать для редкого случая чисто практический выход из затруднительного положения, а не определять тонкий характер этих правоотношений. Названная практическая цель полностью достигалась благодаря новому предписанию, и в данном отношении это можно назвать «interruptio», поскольку в данном случае, когда истец действительно обладал собственностью, было совершенно безразлично, прерывается ли приобретение в силу давности или истцу гарантируется право на присуждение противной стороны к возврату собственности. Ведь приобретение в силу трехлетней давности не вытекало, несомненно, из древней исковой давности, и тогда, следовательно, нельзя назвать даже мнимую причину, по которой оно должно было бы утратить характер настоящего приобретения в силу давности и обрести характер исковой давности; тем не менее оно, как и прочие случаи, прямо названо в указанном законе и поставлено с ними на одну линию.