Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея (ЛП)

Один из переспелых адептов внешнего круга, слишком поздно поступивший на хребет Цанцюн, досадливо бросил:

— Вот уж не знаю, как этот Шэнь Цинцю умудрился выбиться в старшие адепты, приступив к обучению в подобном возрасте? Говорят, что причиной всему его хорошие отношения с шисюном Юэ — однако что-то я не видел, чтобы он захаживал на пик Цюндин, чтобы повидать фальшиво-благородную физиономию своего старшего братца, похожую на маску мертвеца. Впрочем, сказать, что отношения между ними плохие, тоже нельзя.

Шан Цинхуа с трудом хранил молчание, еле сдерживая рвущиеся из груди слова:

«Хэй! Если вам нужны сплетни, то предоставьте слово тому, кто сочинил их предысторию — впрочем, зарубив её потом на корню — никто не знает об этих делах давно минувших дней больше, чем этот всеведущий мастер [8]!»

Чувствуя поддержку, все адепты принялись напропалую делиться своими горестями, словно проигрывая заезженную пластинку, и чем дальше, тем сильнее распалялись, повинуясь бурному потоку ненависти и зависти, вскипающему в их сердцах — однако что они могли поделать против того, кто порождал эту бурю гнева? Благоразумно отстранившись, Шан Цинхуа съёжился на козлах, про себя посмеиваясь над пылкой дискуссией, но так и не вставив ни слова: какими бы сплочёнными ни казались нынче его собратья, у их младшего товарища не было иллюзий по части этой мнимой солидарности — несколько дней спустя они запросто сдадут тех, с кем откровенничают нынче. Конечно, славно вволю излить негодование в обществе себе подобных, но после того, как один из них на тебя настучит, из-за чего адепты других пиков начнут посматривать на тебя косо, уж лучше сматывать удочки подобру-поздорову, расхлёбывая последствия [9]: ради сиюминутного удовольствия не стоит забывать, насколько предвзятым и неумолимым подчас бывает общественное мнение!

Дорогу изрядно развезло после недавнего дождя, так что повозку то и дело мотало из стороны в сторону; в тот самый момент, когда она в очередной раз накренилась, Система с радостным звяканьем прислала уведомление:

[Приготовьтесь: близится новая миссия!]

При этих словах лицо Шан Цинхуа сморщилось, подобно цветку хризантемы.

«Матушка [10]-Система, — почтительно обратился к ней заклинатель, — ты намеренно выдаёшь так мало информации в каждом послании? Не могла бы ты хоть немного прояснить, что это будет за миссия, чтобы я знал, к чему и как мне готовиться? Ну хоть намёк?»

Однако Система ограничилась скупым:

[Вы поймёте.]

Шан Цинхуа только и оставалось, что молча причитать: «Нет, ничегошеньки этот старик не понимает!»

В это мгновение открытая тележка с надрывным треском встала как вкопанная — колесо явно зацепилось за что-то, лежавшее на земле.

Восседающие на повозке старшие собратья Шан Цинхуа при этом разом подскочили, и, поскольку их без того снедала злость, тотчас накинулись на младшего адепта:

— Идиот, даже повозкой нормально править не в состоянии! Ступай разберись, в чём дело!

Не лучше них понимая, что же случилось, Шан Цинхуа соскочил с повозки, чтобы посмотреть — но, едва бросив взгляд под колёса, едва не окочурился со страху.

Они не двигались, потому что лужа, в которую повозка только что въехала, мигом замёрзла, сковав колёса.

В воздухе заметно похолодало: теперь его можно было счесть попросту ледяным — но на сердце Шан Цинхуа было ещё морознее. Сотрясаясь от неконтролируемой дрожи, адепт поднял взгляд.

К ним шествовала высокая фигура в чёрном плаще, подобная бестелесной тени — и всё же в её горделивой осанке ощущалась хрупкость юности.

Система не замедлила вмешаться, в кои-то веки расщедрившись на пояснение:

[Текущий уровень гнева вашего противника: 1000 пунктов.]

[Цель миссии: выжить.]

[Конец подсказки. Желаем удачи!]

На сём Система отключилась, оставив Шан Цинхуа в полной растерянности.

У Верховного Божества Сян Тянь Да Фэйцзи была одна дурная привычка — обрубать сюжетные линии.

Прежде чем, так сказать, воплотить их в жизнь, он, посеяв их семена на плодотворной почве романа, смотрел, куда дует ветер читательского мнения — и на основе этого производил отбор тех, что стоит развивать.

Так было и с тем самым Шэнь Цинцю, которого десятки тысяч раз заклеймили за то, что он попросту ведёт себя как мудак без каких бы то ни было на то оснований — на деле же он был одной из первейших жертв немилосердной «сюжетной кастрации».

Ну, не считая папаши [11] Бин-гэ — он-то вообще не удостоился выхода на сцену.

А всё ради того, чтобы потрафить подписчикам, в особенности новым: по крайней мере, это гарантировало, что, нырнув в эти глубокие воды, они не утопятся в них с тоски.

Само собой, неизбежными последствиями подобного подхода стали бесчисленные «невыстрелившие ружья», сюжетные нестыковки и зияющие повсюду сюжетные дыры, из-за которых мало-мальски искушённые читатели обрушивали на голову писателя нескончаемые ливни проклятий.