Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея (ЛП)

Вежливый разговор постепенно сместился к Ло Бинхэ, который тут же принял на себя роль прилежного секретаря — и Шэнь Цинцю был счастлив предоставить учтивую болтовню ему, безмолвно стоя рядом.

При виде того, как гордый и безжалостный демон Ло Бинхэ вновь превращается в прилежного ученика — отраду его глаз [19] — Шэнь Цинцю не мог не ощутить приятного трепета в груди [20], и чем дольше он смотрел на ученика со стороны, тем больше умилялся, не в силах противостоять этому. Пару фраз спустя Ло Бинхэ обернулся к нему, и заклинатель поневоле вернул ему взгляд, так что учитель и ученик принялись переглядываться, будто застенчивые влюблённые, на глазах у всего честного люда…

Шэнь Цинцю потребовалось немало времени, чтобы сообразить…

…да ведь их поведение попросту непристойно!

На пути к облюбованному призраком крылу Ло Бинхэ то и дело порывался взять учителя за руку. Однако на Шэнь Цинцю напало настроение поддразнить ученика, так что он упорно делал вид, будто его беспокоит присутствие посторонних, и раз за разом убирал руку. Если бы кому-нибудь из заклинателей или демонов довелось бы увидеть, как учитель и ученик пользуются этой своеобразной техникой о(за)зор(иг)ни(ры)ча(ва)ния [21], то наверняка выхаркали бы не менее трёх литров крови.

В предположительно населённом призраком флигеле, к которому никто не осмеливался приближаться, царили тишина и спокойствие. Стоило им остаться одним, как Ло Бинхэ тотчас бочком пододвинулся к учителю и, обвив его руками за талию, уложил подбородок ему на плечо.

— Учитель, что-то мне тяжко на сердце, — пожаловался он.

Внутренний двор ничуть не изменился — за исключением несомненного присутствия тяжёлой ауры инь. Поглядывая по сторонам, Шэнь Цинцю издал глубокомысленное:

— Гм, — в знак того, что слышал ученика.

Несмотря на то, что их отношения зашли дальше, чем когда бы то ни было ранее, Ло Бинхэ продолжал по нескольку десятков раз на дню талдычить, что у него «тяжко на сердце» после того, как Шэнь Цинцю перекинулся парой слов с кем бы то ни было, или съел хотя бы на ложку меньше обычного, или выставил ученика из кадки для купания… право слово, Ло Бинхэ находил больше причин для нытья, чем мог съесть бобов. Впрочем, надолго его не хватало — какую-то пару мгновений спустя после очередного приступа «тяжести на сердце» он вновь пребывал в полном порядке.

— Пока этот ученик продирался через тернии [22] Бесконечной бездны, учитель странствовал по живописным горам [23], развлекаясь [24] с другим мужчиной средь прекрасных цветов…

«Тебе обязательно было выбирать именно эти слова? — возмутился про себя Шэнь Цинцю. — Нет чтобы сказать: «с сотоварищем» или «с братом по школе» [25], как нормальный человек…

И с чего это он взял, будто они там «развлекались»? Один впал в неистовство [26], чуть не помешавшись от жара, другого зашвырнули в ледяной пруд ни за что, ни про что, наградив его лихорадкой от переохлаждения — чему тут, спрашивается, завидовать?

Он как раз собирался отчитать [27] Ло Бинхэ, когда тот внезапно перешёл на шёпот:

— А что произошло здесь, учитель помнит?

Такое, пожалуй, забудешь!

Это же здесь он впервые применил «Облегчённый режим», разве нет?

Да уж, шутить изволите…

Как мог он не помнить этого? Ведь именно здесь он был вынужден впервые подставить Ло Бинхэ.

Тогда он решился поставить жизнь ученика против своей, почти позволив Кожеделу ударить его — не самый благовидный момент его биографии, и сейчас Шэнь Цинцю невольно ощутил стыд, воскресив его в памяти.

Вновь оказавшись на «месте преступления», заклинатель почувствовал, что его сердце невольно дрогнуло, и выговор замер на устах — вместо этого он похлопал Ло Бинхэ по щеке:

— Давай не будем поминать былое, ладно? Сегодня учитель выполнит одно из твоих желаний. Сперва надо позаботиться о злом духе, а потом вернёмся к этому вопросу.

— Правда? — Лицо Ло Бинхэ тотчас просветлело.

— А когда этот учитель… — Шэнь Цинцю оборвал себя, прежде чем успел выкопать себе очередную яму необдуманными словами.

Ведь, если бы он продолжил: «подставил тебя…» — он бы тем самым поставил себя в самое что ни на есть дурацкое положение [28]!

Отсюда вывод: следует избегать дурных поступков, чтобы они не аукнулись тебе в будущем.

— Раз уж учитель вспомнил об этом… — Залившись краской, Ло Бинхэ вытащил моток красной верёвки.

Привет, вервие бессмертных, давненько не виделись.

При виде шокированного выражения лица Шэнь Цинцю Ло Бинхэ поднял взгляд к потолку и со вздохом пробормотал:

— Уж не знаю, почему, но с тех пор, как мы совладали с Кожеделом, этого ученика долго мучили странные сны…

«…Что это ты имеешь в виду под “странными снами”? — при этой мысли губы Шэнь Цинцю непроизвольно дёрнулись. — Такие, после которых приходится стирать нижнее бельё?»

Отче, я согрешил. Итак, этот учитель поспособствовал и вступлению Ло Бинхэ в период половой зрелости.

Объект подобных сексуальных снов невероятно важен: даже если им по какой-то причине оказывалась не страстная старшая сестрица, то уж точно нежная тоненькая младшая сестричка, так ведь?