Системы мира и миры систем

Материальные потоки экономики и балансовые соотношения, из них вытекающие, так же как трофические цепи в биосфере, действительно могут служить определенной привязкой к конкретным условиям существования той или иной системы (экономической или экологической). Но пределы устойчивости систем, как правило, определяются по отношению к внешним воздействиям – например, вмешательству политики в экономику, равно как вмешательству человеческого общества в биосферу. И в том, и в другом случае в ход некоторых системных процессов вмешивается несбалансированный внешний фактор, который принято классифицировать как субъективный – человеческий. И этот субъективный фактор может приводить к вполне объективным следствиям. Так, курс на индустриализацию, проводимый правительством той или иной страны, неизбежно усиливает давление на биосферу и приближает страну не только к материальному изобилию, но и к экологическому кризису. В этом случае субъективные устремления человека оказывают непосредственное воздействие как на изменения в экономике, так и на изменение природных, биосферных процессов. Причем к этим следствиям приводят субъективные мнения не только политиков, но и всех вообще членов общества. В частности, совершенно субъективные мнения отдельных людей о том, будут или не будут завтра расти цены (на бензин или на соль, на акции «Башнефти» или «General Motors»), в итоге приводят к вполне определенным экономическим последствиям. Если спрос (на соль, на доллар или что-нибудь еще, ставшее вдруг продуктом вожделения значительного числа членов общества) растет, то в процесс самосогласованно вовлекается все большее число спрашивающих, и тем самым спрос усиливается. И в результате ментальный сдвиг вызывает реальные экономические последствия – взлеты и падения курсов акций, банкротства, экономические кризисы, дефолты и т. д.[6] В той же мере эфемерная мода на крокодиловую кожу или норковые манто реально сопровождает сдвиги в сторону уменьшения популяций животных, попадающих в ментальную (!) зону повышенного спроса, так же как не менее эфемерная идея использовать синтетический мех приводит к огромному химическому засорению биосферы и сокращению биопродуктивности в целом.

Анализ устойчивости биосферы в работах по оценке последствий ядерной войны, проведенный в 1970—1980-х годах группой ученых под руководством академика Н.Н. Моисеева, показал, что устойчивость эта ограничена определенными рамками, переход за которые приведет к новому состоянию биосферы, и места в ней человеку может не найтись. Силы человечества настолько возросли, что его жизнь на Земле может быть прервана в результате неправильных или просто злонамеренных действий очень небольшой группы людей (вспомним проблемы международного или государственного терроризма). И ограничение таких действий может опираться только на то, что с развитием общества развивается, перестраивается и оптимизируется и система его сдерживания, изменяется узор, в который переплетены стержни сдерживания, и число этих стержней.

Перестройка подобного рода происходит очень непросто. Меняются стереотипы как общественного, так и индивидуального сознания. Стереотипы общественного сознания служат критериями оценки деятельности фигур власти, политиков, которые тем более успешны в своей карьере, чем лучше они отвечают ментальности общества. В то же время изменяется и индивидуальное сознание, приводя (редуцируя) к уровню нравственного императива новые «вводные», поступающие из участия индивида в общественной жизни. Однако именно в этой редукции заключена самая большая сложность.[7] Если политики достаточно легко подстраиваются под общественные ожидания, особенно в преддверии выборов, то сказать, что нравственный императив легко подстраивается под ожидания политиков, нельзя. Таким образом, всегда имеет место процесс взаимодействия общественного сознания, приводящего к власти политиков, и индивидуального сознания, редуцирующих их (политиков) деятельность к уровню нравственного императива. В этом смысле процесс общественного развития направляется самой природой человека, человеческой определенностью в понятиях добра и зла. И именно в этом смысле история постоянно повторяется, поскольку такова природа человека.

Середина XX века привнесла ядерное сдерживание. Формирование ядерного паритета усилило в мировом масштабе военное сдерживание – один из древнейших видов сдерживания. Вся история человечества состоит в смене периодов мира и периодов войн, что можно интерпретировать как смену периодов ментального сдерживания периодами сдерживания физического. Эта периодичность, видимо, – одна из основных черт работы механизма сдерживания в человеческом обществе. Она присуща не только военному сдерживанию, но и экономическому (циклы Кондратьева), и властному (смена власти либеральной властью репрессивной), и законодательному (от строгости Римского права до анархического беззакония), и религиозному (от полной терпимости до ортодоксальности).