Системы власти

Вы имеете в виду принцип, гласивший: «Планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров, соглашений или заверений является международным военным преступлением»?

Да, это было одним из главных обвинений во время Нюрнбергского процесса, но было и много других. Так, к примеру, в числе главных обвинений, выдвинутых против Иоахима фон Риббентропа, министра иностранных дел Германии, впоследствии приговоренного и повешенного, было то, что он допустил предупреждающий удар по Норвегии, оказался замешан в этом. Норвегия тогда на самом деле представляла для Германии серьезную угрозу. Там находились британские силы, Великобритания собиралась напасть на Германию именно со стороны Норвегии. Давайте теперь сравним эту ситуацию с тем, что произошло в случае с Колином Пауэллом, наметившим и осуществившим «предупреждающий» удар по Ираку. Пауэлла не судили за то, что явился в Организацию Объединенных Наций и представил там сфабрикованные данные для того, чтобы потребовать нанести удар по Ираку. А в то время от Ирака не исходило никакой, даже слабой угрозы.

Действительно, существуют нюрнбергские принципы. Но, конечно, осуществляют их на очень странный лад. Нюрнбергский трибунал был самым справедливым и важным из всех международных военных трибуналов, когда-либо имевших место в истории человечества, — но даже там наличествовали вопиющие недостатки. И обвинители знали об этом. Например, Телфорд Тейлор[29] сразу же об этом заявил. «Получается, — сказал Тейлор, — трибунал дает определение военным преступлениям как чему-то, совершенному немцами; а мы сами, стало быть, ничего подобного не вытворяли». Увы, именно так и было! Например, воздушные удары по гражданскому населению, бомбежка городов не считались военным преступлением: союзники делали это намного чаще и куда страшнее, чем гитлеровцы. Дошло до того, что немецкий адмирал Карл Дениц убедительно опроверг все обвинения, выдвинутые против него. Дениц сумел добиться от британского адмиралтейства и от военно-морского флота США показаний, говоривших: мы ведь, по сути, воевали точно теми же способами, что и немцы! И военную деятельность Карла Деница не сочли преступной.

Вы часто повторяете, приводя многих в изумление: считаю себя старомодным консерватором. Что имеется в виду?

К примеру, я считаю, что Великая хартия вольностей и вся традиционная система юриспруденции, что выросла из нее, довольно логичны, имеют смысл и в наше время. Думаю, расширение моральных горизонтов, шедшее на протяжении многих веков, с начала эпохи Просвещения, чрезвычайно важно. Полагаю, в этих идеалах нет ничего плохого. Консерватор — по крайней мере, в привычном значении этого слова — человек, придерживающийся освященных временем ценностей. Сегодня эти ценности часто «вышвыривают за окно», без долгих рассуждений. Весьма непохвально.

Тогда почему же вас считают одним из самых радикальных американских мыслителей?

Дорожить ценностями, что выдержали вековые испытания, стало в наше время занятием довольно радикальным. Оно вредно власть имущим.

Вечный вопрос, раздающийся во время ваших выступлений: «Профессор Хомский, приближаются выборы. Как быть? Голосовать? Или остаться дома?»