Систронский убийца

Марианна подняла голову от вышивания и задумчиво посмотрела на огонь в камине. – Здравствуй, сестрёнка!– прозвучал жизнерадостный голос Патрика из открывшейся двери её комнаты.

– Как прошел день?

Патрик был высоким стройным юношей с миловидным, еще не возмужавшим лицом. Волосы, в отличие от волос сестры, были светло-русого цвета, а глаза голубые. Он был похож на своего отца – Жерома Абади, как две капли воды, только младше. Марианна же не была похожа ни на отца, ни на мать. Внешность она унаследовала от своей прабабушки по линии матери. Патрик подошел и поцеловал сестру в волосы. Она улыбнулась брату. – Утром ходила на базар, продала несколько платков, потом зашла в лавку мясника, купила немного мяса.

–Ты голодный? Я приготовила жаркое.

– Я поел у Оливии в таверне.

–Как у нее дела?

–Да ничего, вроде бы…После болезни она совсем замкнулась в себе .Как же нам с тобой повезло, что болезнь не оставила нам увечий.

Оливия была на год младше Марианны, ровесницей Патрика. Она тоже заболела два года назад. Болезнь покосила всю их семью: отца, мать и двух братьев Оливии за три дня, а ее пощадила, но оставила на ней свой отпечаток. Лицо ее было в ярко-красных язвах, и она прихрамывала на одну ногу. Когда-то Оливия была очень даже хорошенькой темноволосой девушкой с серыми живыми глазами, веселой и беззаботной. Теперь же ее было не узнать: потухший взгляд, затравленное выражение лица и замкнутость. Ей приходилось содержать таверну, доставшуюся от родителей. От прежней Оливии осталось только ее умение вкусно готовить, чем она и покорила половину Систрона.

– Что же это за болезнь такая??? Кара Господня…– сказала Марианна с болью в голосе. Патрик погладил ее по волосам.

– Говорят, в округе Парижа и соседнем Анжуе опять люди болеют, -сказал он.

–У нас тоже начиналось с нескольких человек, а потом вдруг половина города умерла за несколько часов. Я боюсь, что это опять повторится…– Марианна с ужасом посмотрела на брата.

–На все воля Божья,– он вздохнул.

Они помолчали некоторое время. Затем Марианна устало произнесла:

– Надо ложиться спать, завтра я тебе принесу поесть в кузницу.

–Хорошо сестренка. Спокойной ночи.– Патрик пошел к себе в комнату, которая была рядом с комнатой сестры.

Марианна встала с кресла, положила вышивание на стол и стала расчесывать волосы. Тревожные мысли не давали ей покоя. Она вспомнила, как два года назад шла по городу, а вокруг люди кашляли, из носа текла кровь, они падали и, скрючившись, лежали на земле. Лишь немногие из них поднимались и шли дальше, а другие так и оставались лежать в луже собственной крови. Их тела немедленно сжигали служители закона, которые ездили в повозках по всему городу и собирали трупы.

Говорили, что они долго не сгорали, потому что умершие люди были насквозь сырые, почему, никто не знал. И это приводило в ужас все население Франции. Церковники твердили, что это Божье наказание за грехи. Но почему тогда Господь не пощадил даже детей!? Немногие из заболевших, правда, выживали, но большинство из них оставались калеками.

Из ста человек можно было насчитать одного-трех, которых болезнь не изменила, как Марианну и Патрика. Можно сказать, что им повезло, не считая того, что они остались сиротами.

Марианна вздохнула и, откинув одеяло, легла и постаралась уснуть. Правда, это ей удалось лишь к утру. Во сне она плакала, но, проснувшись, она не могла вспомнить, что ей снилось.

Это было почти каждую ночь последние два года.

ГЛАВА 2.

У Этона был жар. Он горел заживо…С восходом солнца это заканчивалось. После того, как он вернулся с войны, это продолжалось каждую ночьНаконец, солнце взошло, осветив бледное лицо Этона. Он открыл глаза и устало посмотрел на часы. «Пора!»-он резко встал и оделся. Спустившись вниз, Этон заглянул в комнату к мирно спящей сестре. Он посмотрел на неё и улыбнулся. «Слава Богу, что хоть она осталась в живых…» -подумал Этон и тихо закрыл дверь.

Когда-то их большой дом звучал голосами живущих в нем людей: их большого семейства, состоящего из их родителей, бабушки с дедушкой и шести детей, включая Этона и Натали, которые теперь вдвоем жили в этом до жути опустевшем доме.

Этон был самым старшим ребенком в семье. Когда ему исполнилось двадцать, он решил, что для того, чтобы окончательно стать взрослым мужчиной, он должен пойти воевать.

Война Франции с Англией продолжалась уже много лет и добровольцев принимали с рас-простертыми объятьями.

Этон сообщил о своем решении родителям, которые, конечно же, были против. Они жили не бедно, имея несколько аптечных лавок по всей Франции, и надеялись, что дети продолжат их дело, начатое еще в прошлом веке их предками. Дети высшего сословия, к которому относилась семья Этона, не обязаны были учавствовать в военных действиях. Рекрутов набирали из низших слоев общества, каждый год по пять-шесть тысяч человек. Но Этон был несговорчив и через несколько дней уже ехал в штаб маршала де Боже на севере Франции.