Ситка

Капитан Хатчинс стоял у окна своего маленького офиса над складом. Приближался вечер унылого, дождливого дня. На несколько минут дождь прекратился, и перед ним раскинулся мокрый и молчаливый порт. Море в гавани приобрело темно-серый цвет, и корпуса кораблей стали черными. Некоторые суда зажгли стояночные огни. В офисе было два окна, и то, перед которым стоял Хатчинс со сложенными за спиной руками, выходило на край причала и залива. Во втором окне была видна улица по всей длине порта и уходящий вдаль берег. В комнате было мало мебели: письменный стол, вращающееся кресло, вертикальный ящик с отверстиями на стенке, в котором по порядку были разложены счета и расписки, черная, кожаная лежанка и два очень потертых капитанских кресла.

На причале стоял какой-то высокий мужчина, глядящий на океан, однако за последние несколько минут он несколько раз оглянулся на склад. Хатчинс нахмурился. В городе, где практически правят бандиты, такой факт нельзя было упускать из вида. За спиной Хатчинса Жан рассказывал свой план путешествия на север.

Человек на краю причала обернулся снова, и Хатчинсу удалось в первый раз разглядеть его лицо.

— Жан, ты знаешь Фрила? Того парня, который ошивается вместе с Янки Салливаном?

— Знаю.

— Что он делает на причале в такой час?

Лабарж встал и подошел к окну. Фрил, один из громил Сидней-тауна, был известен ему, как грязный и злобный тип, участвовавший не в одной поножовщине и не в одном ограблении. Он подошел поближе к окну и заметил движение в дальнем конце причала. Присмотревшись, он обнаружил стоящих в тени двух человек возле затемненного склада примерно в квартале отсюда.

— Он не любуется закатом. У него на уме что-то еще.

— До сих пор они оставляли нас в покое.

Жан вернулся в центр комнаты, вынул револьвер и проверил заряды.

— Если им нужны неприятности, кэп, они их получат. Пока нам везло, но если они начнут...

— Не слишком ли много ты на себя берешь, сынок?

— Койоты смелые только в стае. Я охотился на них и раньше.

Он вернулся к своим спискам. Запасные паруса, канаты, тросы. Он никогда не составлял списков необходимого снаряжения для собственного корабля, и это занятие оказалось ему по душе, он получал от него настоящее удовольствие. Тяжелое оборудование придумал взять он сам. Коль сомневался, стоит ли брать на борт тяжелые блоки и железные тросы, но Жан настоял на своем. Они догадывались, что их могло ожидать в северных водах, однако надо было приготовиться и к непредвиденному, ведь не исключено, что им придется заниматься ремонтом шхуны самим в одном из проливов. Жан не хотел, чтобы какая-нибудь неожиданность застала его врасплох. А если у тебя есть достаточно блоков и тросов, то можно сдвинуть с места землю.

Ему вспомнился человек на причале. В помещении склада должны находиться Бен Турк и Ларсен, и тот, и другой бывали в разных переделках, и от трудностей не бегали.

— Уже поздно, Жан, а эта работа может подождать.

— Они все еще там?

— Да.

Дверь открылась, вошел Ларсен, а за ним Бен Турк. Ларсен был крепко сбитым шведом, чьи густые светлые волосы падали ему на лоб и волной спадали на воротник. У него были массивные плечи и руки, а у основания больших и указательных пальцев на каждой руке были вытатуированы якоря. Бен Турк был легче — небольшого роста, поджарый, смуглый человек с черными, свисающими усами. Он был худощавый и подвижный, с ним лучше было дружить, чем враждовать. Он служил на китобойных кораблях, сделал три рейса на тюленьи промыслы островов Прибылова, а также был траппером в Канаде и Орегоне.

— Где Нобл?

— Он ходит вокруг Бартлетта Фрила и пытается спровоцировать драку.

— Приведи его сюда.

Жан коротко проинструктировал их. Они должны дежурить, сменяя друг друга так, чтобы кто-нибудь все время бодрствовал. Подъехала карета Хатчинса, и Жан проводил его до двери. Хатчинс, поставив ногу на подножку, помедлил.

— Ты уверен, что не хочешь поехать со мной?

— Я приеду позже. — Лабарж оглянулся на Фрила, который незаинтересованно смотрел на залив. — Я пройдусь пешком. — Он нарочно говорил громко, чтобы его услышал Фрил. Если бандиту нужен был он, Жан хотел, чтобы тот точно знал, где его искать, но если громила последует за Хатчинсом, Лабарж последует за громилой.

В Жане Лабарже не было ничего безрассудного. Он избегал неприятностей, если мог, никогда не навязывал драку, если ее не навязывали ему, но в этом случае сам выбирал время и место, рассматривая ситуацию с точки зрения собственного удобства. Люди на улице — а их, похоже, было двое — находились по меньшей мере ярдах в шестидесяти. Фрил был ближе.

Временами неприятностей не избежать, и если бандитам нужен он, они его получат. Штука была в том, что ему самому следовало выбрать место драки. Жан был готов. Единственный способ, чтобы тебя оставили в покое, — дать понять подонкам, что их ожидает в противном случае.