Сицилия. Сладкий мед, горькие лимоны

Frattaglie — общий термин, употребляемый симпатичным парнем с рынка для обозначения любых потрохов, на самом деле имеет совершенно конкретное значение. Должно быть, он — замена термина рапе си la milza, что значит говяжьи легкие и селезенка, хотя то, что я ел, мне не показалось именно селезенкой. Для этого оно было слишком вычурным. Однако в интересах любителей этого лакомства я все-таки решил привести данный рецепт. Можете мне не верить, но у селезенки очень нежная фактура, и она очень вкусна. Не забудьте про сдобную булочку. Я привожу рецепт в том виде, в каком получил его.

Для приготовления восьми-десяти порций потребуется:

500 г говяжьих легких

1 говяжья селезенка

2 зубчика чеснока

100 г свиного жира

соль

перец

Бланшировать легкие и селезенку в соленой воде. Хорошо высушить и нарезать. Очистить чеснок.

Нагреть свиной жир в сковороде и жарить легкие и селезенку вместе с чесноком на маленьком огне в течение получаса. Потроха готовы.

Посолить и обязательно поперчить.

Салат с макрелью (Insalata Pantesca)

Для приготовления четырех порций потребуется:

4 крупные неочищенные картофелины

4 очень спелых томата

1 красная луковица

2 пучка сельдерея

100 г зеленых оливок

40 г соленых каперсов

1 чайная ложка сухого майорана

банка макрели в масле

оливковое масло «Extra Virgin»

соль

перец

Сварить картошку «в мундире». Остудить, очистить и нарезать кубиками. Очистить томаты, удалить семена и нарезать крупными кусками. Мелко нарезать лук и сельдерей. Смешать картошку, томаты, лук и сельдерей с оливками и каперсами. Посыпать майораном. Слить масло с макрели, подсушить ее, размять и выложить поверх овощей. Приправить таким количеством масла, какое вы считаете необходимым, посолить и поперчить.

Глава 12 Хорошее начало — половина дела Палермо — Реитано — Джойоза-Мареа

В тот день я долго пробыл в седле — или мне это показалось? — направляясь вдоль побережья на восток. Должно быть, мое ощущение каким-то образом связано с раздражением, нараставшим во мне с каждым часом. У рюкзака, так удачно помещенного между коленями, появилась необъяснимая и приводившая меня в ярость привычка в критические моменты съезжать набок и вываливаться из скутера.

И потом, эта не поддающаяся описанию неадекватность и общая бестолковость дорожных знаков! На ум пришла легенда о том, как жители одного городка в Кенте во время Второй мировой войны убрали все дорожные знаки, чтобы в случае вторжения немцы не знали, в какую сторону им идти. Власти города Виллабате, одного из городов-спутников Палермо, через который мне нужно было проехать, чтобы оказаться на приморской дороге, изощреннейшим способом усовершенствовали эту практику. В какой-то момент, когда я точно следовал знакам, указывающим на Багерию, я обнаружил, что едва не врезался встройку.

Этот эпизод вызвал вполне понятное удивление строителей: им явно не часто приходится видеть сверкающую перегруженную «Веслу», а на ней — тучного, потного англичанина, из шлема которого доносились проклятья. Они еще больше развеселились, когда при попытке развернуться мой рюкзак, зажатый между коленями, выскользнул и в энный раз за день театрально плюхнулся на землю.

И когда наконец мне с большим трудом удалось выехать на правильную дорогу, мои разочарования не закончились: я увидел пыльную, унылую, удручающую Виллабате и другие подобные ей деревни. К тому же там творилось невероятное — настоящие гонки, наиболее опасными участниками которых, как всегда, были скутеры: они появлялись возле моего плеча именно в тот момент, когда я собирался совершить какой-нибудь маневр. Но были еще и припаркованные вторым рядом автомобили, и автомобили, припаркованные под углом сорок пять градусов к тротуару, что заставляло меня резко тормозить и останавливаться.

Однако мне все-таки удалось вырваться из этой городской суеты. Дорога плавно поворачивала то влево, то вправо, изящно повторяя береговую линию. Сверкало солнце. Слева от меня мерцало и блестело море. За оградами поднимались опунции и внезапно возникали синие плюмажи и боа роскошной бугенвиллеи.

Дай мне жизнь, что я люблю.
Пусть река течет лишь рядом.
Дай мне неба синеву
И дорогу ту, что надо.[62]

Так писал Роберт Льюис Стивенсон в своих «Песнях странствий». О да, я полностью согласен с ним, но не во всем. «Ночевать в кустах под звездным небом и размачивать хлеб в реке» — с этими его словами я никак не могу согласиться. Я сам никогда не мог отказаться ни от приличного отеля, ни от вкусного обеда.