Сицилийский специалист

- Я про тебя много слышал. И работаешь, говорят, хорошо. Живешь все еще на Чемплейн авеню? Неплохое место. Я сам был бы не прочь там поселиться, если бы не жил тут. Отличный район. С соседями ладишь?

- Вполне. Славные люди.

- Очень хорошо. Жить в таком маленьком городке, как Солсбери, - это совсем не то что в большом городе. Нужно стараться нравиться соседям. Ты вступил в какие-нибудь общественные организации?

- В "Кивани" и в Общество Христофора Колумба. И в теннисный клуб меня приняли.

Дон Винченте поднял брови. На лице его появилось выражение легкого раздумья, и он стал похож на попугая.

- Как тебе это удалось, Ричардс? Туда принимают далеко не всех.

- Мою кандидатуру поддержали вы, Дон Винченте.

- Вот как? Потому, значит, и удалось? Что ж, очень рад за тебя. Теперь ты, так сказать, пьешь из одного источника с самыми крупными деятелями в нашей округе. Остается только, чтобы тебя выбрали церемониймейстером на парад в день святого Рокко.

- Теперь в этот день парада не бывает, Дон Винченте.

- Вот как? Очень печально. Что ж, времена меняются. Твоя жена, я слышал, участвует в благотворительности. Тоже хорошо. Пусть она когда-нибудь скажет, что хочет быть дамой-попечительницей в госпитале. Сейчас-то она еще слишком молода, может, как станет постарше.

В дверях появился, кашлянув, чтобы на него обратили внимание, молодой человек в брюках для верховой езды. Это был Виктор, непутевое чадо Дона Винченте, в котором несмотря на уродовавшую щеки сыпь, недоразвитый подбородок, капризное выражение лица и ускользающий взгляд сразу можно было распознать сына своего отца.

- У меня опять что-то с машиной, папа. Можно взять твою?

- Конечно можно. Ты же знаешь, что можно. Только, пожалуйста, не врывайся и не перебивай, когда у меня конфиденциальный разговор.

- Помешан на машинах. - пояснил старик Марку, когда Виктор ушел. - Вчера вечером налетел на своем "сандерберде" на дерево, разбил вдребезги, но думает, что я не знаю, - добавил он с хриплым снисходительным смешком. Затем доверительный, отеческий тон вдруг исчез, и Марк почувствовал разделявшее их расстояние. - Ричардс, я хочу тебя кое о чем попросить. Ты ведь часто видишься с Кобболдом?

- Только по делу, Дон Винченте. Вне работы он к себе не очень допускает.

- Да, знаю, он всегда держался особняком. Тем не менее, сумел ли ты из ваших встреч составить о нем какое-либо мнение?

- Он умный человек, Дон Винченте, сомневаться не приходится. И образованный, сразу видно.

- Этим ты мне ничего не сказал, - заметил Дон Винченте более строгим тоном - Он предан делу.

Подчиненные Дона Винченте, хорошо изучившие характер своего босса и все еще считавшиеся с ним, предупредили Марка, что к нему лучше являться с добрыми вестями, нежели с дурными. Дон Винченте любил, когда говорили, что приближенные исправно ему служат.

- Я послал его с ответственным заданием за границу. Ты об этом слышал?

- Я знаю, что он на Кубе.

- Правильно. В Гаване. У меня там сейчас разворачиваются большие дела, и он поехал туда наставить местных политиканов на путь истинный. Неплохо справляется. Не припомню ни единого случая, чтобы я был недоволен работой Кобболда. Но вот беда: он оказался carogna <Подонок/>, падаль (итал.).>. Пошел в Бюро по борьбе с наркотиками. В Гаване торгуют наркотиками, и он донес в полицию.

- Я не верю этому, Дон Винченте.

- Молчи и слушай. Тебя не просят верить, тебе говорят. Л наркотиками не занимаюсь и никогда не занимался. Но чем занимаются мои друзья, это их дело. Кобболд донес властям на одного из моих друзей, а тебе известно, что это значит. - Солнце, выйдя из-за облака, проникло в комнату сквозь цветное стекло высокого окна, и в его желтом свете лицо Дона Винченте, сразу постарев, приобрело восковой оттенок. - К счастью, у нас еще есть связи, помогающие контакту с властями. Между прочим, один наш знакомый знает тебя еще по Палермо. Я забыл его фамилию.

- Брэдли? - спросил Марк.

- Возможно. Он сказал, что вы вместе работали. Сказал, что на днях заедет повидаться. В подобном случае это полезное знакомство, Ричардс. Когда доносят на моего друга, мне кажется, что донесли на меня. Кстати, тот, на кого он донес, и твой друг тоже.