Сицилийское королевство

Генуэзцы встретили их роем арбалетных болтов и залпом из своих катапульт. Сквозь еще висевший туман, навстречу судам сицилийцев просвистели несколько горящих шаров и с шипением упали в море. Один огненный шар рухнул в волны совсем близко с галерой императора. Фридрих даже бровью не повел. От арбалетных стрел он тоже не уклонялся, стоя во весь рост. Правда, солдаты предусмотрительно выставили на носу галеры громадные щиты, заготовленные специально для такого обстрела. То и дело Забубенный слышал, как в них с чавканьем впивались арбалетные болты. Противник был совсем близко.

Но силы Фридриха превосходили генуэзцев. Пока что, ему противостояло только пятнадцать галер. И еще не больше дюжины держало вторую линию обороны у берега. Забубенный был удивлен этим. Он слышал о том, что генуэзцы считались хорошими мореплавателями и имели огромный флот. Местные купцы, как и венецианские, разбогатели на перевозках крестоносцев в святую землю, сделав колоссальные деньги на желании пилигримов увидеть гроб Господень и вырывать из лап неверных святой город Иерусалим.

Оказывая транспортные услуги римскому папе, они просто озолотились за время крестовых походов. И эти средства позволили генуэзцам еще больше упрочить свое положение на средиземноморье. Они построили огромные верфи и спускали за сезон десятки новых кораблей на воду, очень скоро став обладателями одного из самых больших флотов и одной из самых влиятельных морских держав. Этот флот постоянно досаждал императору, боровшемуся с конкуренцией на Средиземном море любыми способами. Ведь никто, кроме Генуи, Венеции и подданных императора Фридриха, не строил корабли на верфях в таких массовых количествах и не достиг в этом деле такого мастерства.

Но сегодня хваленый генуэзский флот почему-то сплоховал. Видимо, Фридрих знал что-то такое, чего не знал Забубенный, и поэтому так торопился с выходом в море. У Григория даже промелькнула мысль, что Фридрих специально принял почетную капитуляцию у генуэзцев за два месяца до этих событий. Видимо, он уже тогда имел план действий, а желание уничтожить конкурентов у императора никогда не угасало. Просто усыпил бдительность.

А бой тем временем разгорелся. Перестрелка не затянулась. Моряки Фридриха не тратили время на артобстрел противника бочонками с горящей нефтью – расстояние было невелико – а просто пошли на абордаж. Забубенный, забыв про опасность, с интересом смотрел за их маневром. И его детище покрыло себя славой. Имперские галеры лавировали так быстро, уклоняясь от горящих шаров, что изумление на лицах генуэзцев было видно невооруженным глазом. Они не успели перезарядить свои катапульты по второму разу, как уже несколько галер столкнулись с ними, тараня на полном ходу. Раздался треск ломаемых весел. В небо взметнулись веревки с абордажными крюками. И солдаты схватились в ближнем бою.

Центр линии обороны генуэзцев смешался. Огонь оттуда прекратился. Почти все корабли противника были прочно связаны веревками с галерами императора. Повсеместно раздавался звон оружия, крики и стоны раненых. Но крайние корабли еще огрызались огнем, и скоро им удалось поджечь две галеры Фридриха. Огненные шары, выпущенные из катапульт, долетели до палуб этих судов и разлили по ним жидкий огонь. Паруса мгновенно вспыхнули. Охваченные пламенем люди в ужасе прыгали за борт и плыли в сторону незатронутых битвой галер. Казалось, само море между кораблями загорелось.

И вдруг из-за дыма вынырнуло генуэзское судно и направилась в сторону корабля, над которым развевался императорский штандарт. Все остальные галеры сицилийцев находились на несколько корпусов позади императорской. Возникла реальная угроза жизни Фридриха. Забубенный бросил на него короткий взгляд, но император был по-прежнему спокоен. Он находился в привычной обстановке. А стоны раненых и свист арбалетных болтов над головой, казалось, услаждали его слух больше, чем напевы лучших миннезингеров и трубадуров королевства.

– Арбалетчиков на левый борт, – резанула воздух команда капитана, – налечь на весла!

– Вы можете укрыться, – сообщил своим чиновникам император, сам, между тем, оставаясь на корме галеры, которая медленно двинулась в сторону неприятельского берега.

Чиновники очень хотели последовать его совету, но покинуть императора в бою было равносильно самоубийству. Он часто рисковал своей и чужими жизнями, но все время оставался жив. А вот те, кто струсил у него на глазах, о карьере могли забыть. Император легко расставался с кадрами и находил новые.

Судно генуэзцев быстро приближалось, сразу три корабля имперского флота бросились ему наперерез, открыв огонь из катапульт. Однако генуэзцы тоже не прекращали огня, сосредоточив его на императорской галере, которую мгновенно накрыл рой арбалетных стрел. Чиновники попадали на палубу. Два сицилийских рыцаря прикрыли своими щитами и телами Фридриха. Один из них тут же рухнул замертво – стрела пробила ему шею.