Сюита №2

Но день, начавшийся со странностей, странностями и продолжился, спутывая и без того беспорядочные мысли Анны. Один за другим в действительность врывались события не свойственные и не характерные для привычного и спокойного уклада ее жизни.

После обеда появилась мадам Жикель, и к ее удивлению, объявила, что они с месье Жикелем отправляются в Ниццу вновь, и берут с собой Матье.

Анна спросила, должна ли она сопровождать их. И вопрос тот был лишь из учтивости, формальности ради, так как она всегда ездила с ними, куда бы они не отправлялись, если с ними был Матье, потому как мадам Жикель, казалось, едва ли знала как управляться со своим же ребенком, а если когда — то и знала, то давно утратила сии врожденные инстинкты. Но к величайшему удивлению Анны, мадам ответила отказом, и сказала, что в ее поездке с ними нет нужды.

Окончательно сбитая с толку Анна, конечно же, не посмела задавать вопросы, хотя из любопытства и ради понимания, должна была знать, что происходит. Но такова роль прислуги, принимать любые капризы хозяев как данность и не проявлять чувств, свойственных человеку свободному.

Хозяева отбыли, вслед за ними отбыл и Дэвид.

Вилла опустела, укрыв тишиной, будто чехлом от пыли это когда-то живое и шумное, а ныне погрузившееся в сон, место.

Ей казалось, будто ее здесь забыли, а может намеренно оставили как уже отслужившую и ненужную вещь. Впрочем и тот и другой вариант был не далек от истины.

Прислуга открыла все окна, желая проветрить и впустить солнце, чтобы просушить местами прохладные и влажные места на вилле. Все были заняты делом, кроме Анны.

Прослонявшись на вилле до самого вечера, и так и не дождавшись ни хозяев, ни Маршалла, она с грустью осознала, что за годы работы, настолько привыкла прислуживать кому-то, что отними это единственную повинность в ее жизни, то вмиг наступит пустота, потому как, что делать наедине с собой она уже не знала, да и разучилась. Сто раз она прошла мимо пустой комнаты Дэвида, пытаясь понять уехал он навсегда, или вернется, но так и не решившись зайти осталась в неведении, в глубине души страшась его отъезда навсегда и лелея надежду, что он все же остался.

Мадам Жикель, уезжая не сообщила когда они вернутся и куда они отбыли, так что воображение Анны рисовало страшные картины как ее здесь забыли на целый месяц, на год или навсегда. И что теперь ей с жизнью делать?

С тоски она решила не идти на пляж, так что поужинав с прислугой, Анна отправилась к себе в комнату, и так и не найдя чем заняться вечеров, решила лечь пораньше.

Открыв окно, она впустил жаркий знойный, нагретый за день вечерний воздух в комнату, и, раздевшись, оставшись лишь в одной легкой ночной рубашке, легла на спину, и не желая спать, начала предаваться самым неблагодарным мыслям, мыслям о будущем.

Анна не знала как долго она вот так пролежала без сна. Ах, если бы луна была видна из окна, может хотя бы она скрасила ей одиночество, этот холодный бездушный серебряный спутник с лицом скорбящего о скоротечности бытия святого. Но в маленькой коморке прислуги тьма, а в окне лишь бесплодный и мрачный клочок черного неба без звезд. Где не понять ни час, ни время ночи.

Где-то вдалеке послышался рев заглушаемого двигателя машины. Сквозь медленно поглощающий ее сознания сон, она подумала, что, наверное, вернулись Жикели, и успокоившись, что, наконец, она не одна, провалилась в тяжелый и глубокий сон.

Проснувшись, она несколько минут лежа не шелохнувшись во тьме, не могла понять, что происходит, но ясно было одно, что-то не так. Анна не могла понять как долго она спала, может она сомкнула глаза лишь на несколько минут, а может уже минула вся ночь и пора вставать. Она повернула лицо к окну, по-прежнему непроглядная тьма, а значит далеко до утра. Анна села на кровать. Медленно глаза ее начали привыкать к темноте и она уже могла различать не только стол и стул, но и настенные часы и слабый отсвет, спрятанной будто в шкаф ночи, луны. На циферблате половина первого, и уже собираясь снова лечь спать, Анна, наконец, поняла, почему проснулась. Комнату заполнял слабый, но отчетливый запах дыма.

Обжигающий холод каменного пола, босыми ногами Анна металась по маленькой комнатке, пытаясь понять, откуда идет дым, прислушиваясь к зловещей немой тишине ночи. Ни треска огня, ни шагов прислуги, проснувшихся также как она, от запаха гари и дыма, ни голосов хозяев. Словно все вымерли. Неужели все спят. Или спит она? Явь это или сон наяву?

Приоткрыв дверь из своей комнаты, она осторожно выглянула в коридор. Все как обычно, тихо и спокойно, ни дыма и тумана от костра, значит пожар не здесь, не на вилле. Она снова вернулась в свою комнату и выглянула в окно, запах гари усилился. Что-то горело, но горело за пределами виллы.

Накинув платье, даже не удосужившись застегнуть его как следует, она просунула голые ноги в туфли и быстрым шагом спустилась на первый этаж и вышла из виллы.

Со стороны горы неслись как огромные тяжелые облака клубы зловещего черного смога. А где-то у подножия скалы, казалось, восходит новое солнце, желто-красное зарево огня.