Сююмбика

Упав на сырую от росы траву, Сююмбика принялась звать на помощь, но равнодушное, быстро светлеющее небо оставило её зов без ответа. Она обернулась к дерущимся мужчинам: Урус был силён, но соперник изворотлив и более хваток в привычной для него борьбе. Изловчившись, он прижал невольника к земле, вскинул длинный нож. Урус хрипел, слабеющей рукой пытался удержать руку противника, нацелившего смертоносное жало. Сююмбика в страхе заметалась, бросилась было на подмогу, но споткнулась о кочку, упала и ощутила свой кинжал на поясе. Рука решительно дёрнула за рукоять, в первых робких лучах, прорезавших степь, лезвие сверкнуло голубым огнём. Она вскинула нож и бросилась на похитителя, лезвие легко вошло в чёрную спину «джинна». Мужчина глухо простонал и откинулся навзничь. Сююмбика сорвала с лица павшего платок и отшатнулась в изумлении, узнав Дэржемана – первого нукера Ахтям-бека. Она помнила этого ловкого щёголя, который не раз приезжал к ним в стойбище вместе со своим господином. Теперь он кропил землю тёмной кровью, а меркнущие глаза удивлённо глядели на неё.

– Госпожа, скорей, они были не одни! Смотрите, там вдали скачут ещё трое!

Урус подсадил Сююмбику на Аксолтана, быстро вскочил на свою лошадь и нещадно хлестнул её плетью. Вскоре они влетели в ещё спавший аил, а ночные джинны не посмели ворваться следом, отстали на окраине.

Глава 13

– А вы настоящая воительница, госпожа, – проговорил невольник, когда они оказались в безопасности. Он отёр чужую кровь с лица, улыбнулся настороженной малике. – Видно, не в теремах воспитаны.

Мужчина помог ей сойти с коня, а Сююмбика, держась за его сильную надёжную руку, испытала двойственное чувство. Ей нравился Урус, его отвага и решительность несколько минут назад спасли её честь и, может, даже жизнь, но он же всколыхнул волну подозрительности. Этот человек прожил в улусе отца два года, но до сих пор никто не знал, что его недостаток – притворство. Для чего он притворялся глухонемым? Почему открылся в минуту опасности? Если поведать отцу всю историю, он вытянет из раба, какие чёрные замыслы таятся в его голове. Но, рассказав об Урусе, придётся поведать, как она обнаружила обман, и обвинить Ахтям-бека. Малика не знала, что останавливало её. Бек совершил непростительный грех: задумал дерзкое похищение, посмел покуситься на её честь. Но она почти не винила его, может быть, в эти мгновения в груди Сююмбики начинало биться доброе, всёпрощающее сердце её матери Айбики. Она не желала, чтобы отъезд из улуса отца и само предстоящее замужество начиналось с казней и смертей. К тому же только Всевышний ведает, как поднесут скандальное происшествие своему хану казанцы. Сююмбика в замешательстве поглаживала потную шею Аксолтана, коню был необходим уход после продолжительной скачки, но не будить же слуг. Чем меньше людей окажется посвящёнными в обстоятельства её ночной прогулки, тем лучше. Забота о любимце окончательно перевесила, и малика решительно повернулась к мужчине:

– Скажи, Урус, откуда ты родом?

Невольник склонил голову и почтительно отвечал:

– С пограничных районов Касимова, госпожа.

– А как назвала тебя мать?

– Фёдор, сын Иванов.

– У тебя трудное имя, я буду называть тебя Урусом.

– Как пожелаете, госпожа, я уже привык к этому прозвищу.

Сююмбика пристально взглянула в лицо стоявшего перед ней мужчины. Хотя Урус и склонился перед ней, но всё равно был выше своей маленькой госпожи, и малика, к своему неудовольствию, заметила усмешку, скользнувшую по губам невольника.

– Почему ты притворялся глухонемым?! – уже строже спросила она.

– Госпожа сердится?

– Отвечай и не смей лгать! – отчеканила Сююмбика, она исчерпала запас терпения и приготовилась к решительным действиям.

– Если госпожа сердится, в её воле отдать меня на расправу беклярибеку Юсуфу.

Спокойствие, с которым были сказаны эти слова, означавшие смертный приговор самому себе, ошеломило девушку.

– Я не сержусь, – проговорила она, осаживая недовольство, –но мне необходимо знать.

– Вы устали, госпожа, идите же к себе.

– Я не усну, пока не узнаю, кто ты – друг или враг!