Сюрприз

Ингрид, войдя, замерла в восхищенном изумлении. Таким она видела Хокстоуна только в своих мечтах. В мечущихся от пламени камина отблесках, он стоял боком к ней. Расстегнутая сорочка, закатанные до локтя рукава, открывали жадному взгляду скульптурное тело, и то, что так жаждала получить Ингрид, настолько превосходило ее ожидания, что она не сразу заметила, что мужчина не в себе. Только когда он покачнулся, она сообразила, что он сейчас попросту упадет.

– Мистер Хокстоун, – Ингрид, сделав несколько быстрых шагов вперед, попыталась подхватить его, но если бы мужчина не удержал равновесие сам, упала бы вместе с ним, мощное тело, отказывающееся повиноваться хозяину, было для нее непосильно тяжелым.

Грег, услышав свое имя, вынырнул из пучин беспамятства, в которое начинал погружаться под действием влитого в себя спиртного, приправленного чудодейственным зельем. Он поднял тяжелую голову, пытаясь разглядеть источник голоса, и скривился, «женщина». Лицо, проявляющееся сквозь обрывки ускользающего сознания, было знакомым и вызывало почему-то неприятное ощущение. Черные волосы, обрамляли удивительной красоты лицо, в размытом видении белоснежная кожа мерцала. Женские, довольно сильные руки обнимали его. Маркиз зажмурился, пытаясь либо прогнать, либо четче разглядеть галлюцинацию и снова открыл глаза. Она не исчезла, но изменилась. Стоящая перед ним, с настороженным взглядом протягивающая к нему руки женщина, была ему знакома еще больше. Огненно-рыжие волосы, собранные в затейливую прическу, огромные глаза, неотрывно смотрящие на него. «Мама» – пронеслось в воспаленном мозгу, и с усилием разомкнув глаза, Грег посмотрел на нее.

То, что Грегори пьян в стельку, Ингрид поняла сразу, как только приблизилась к нему. Сейчас она уже быстро просчитывала, насколько ей это на руку. Маркиз продолжал стоять, опершись о кресло, и смотрел на нее странным, затуманенным взглядом.

– Не знала, что вы настолько уважаете спиртное, маркиз, – женщина медленно, словно боясь спугнуть удачу, прошла к камину, взгляд Грега последовал за ней. – Может, вы предложите мне чего-нибудь выпить?

Не дождавшись ответа, Ингрид снова повернулась к нему. Грег смотрел исподлобья, глаза были совершенно шальными. Что-то все-таки было не так. Он как будто не понимал, что происходит и где находится. И тут взгляд ее упал на небольшой пакетик, валявшийся рядом с недопитым бокалом. Зеленовато-серый порошок, рассыпанный вокруг пакетика был очень знаком ей. Ингрид довольно часто прибегала к его помощи, что бы любовник заснул ни с чем, а утром даже не подозревал, что его вновь одурачили, а точнее одурманили. Однажды она попыталась проделать то же самое с мужем, но утром ее тихий и спокойный барон четко дал ей понять, что этого делать не стоит. Теперь Ингрид, приподняв в удивлении брови, уже более внимательно оглядела Грегори.

–Лауданум? Ну, ты просто сам мне помогаешь, дорогой! – восхищенно прошептала она. Если прикинуть дозу принятого порошка, то сейчас Грег совершенно ничего не понимал. Любой другой на его месте уже давно впал бы в мертвецкий сон. Мощное, великолепное тело Хокстоуна еще сопротивлялось. – Сегодня судьба, все-таки, на моей стороне, – Ингрид стала медленно наступать.

Женщина перед ним менялась, с пугающей молниеносностью. Видение матери исчезло, теперь Грегори усиленно пытался заговорить с той, что осталась, но голос отказывался повиноваться. В последней попытке сознательного движения, Грег поднял руку, желая дотянуться до призрачной гостьи, но реальность закружилась вокруг него, и он уже почти не почувствовал, как этот призрак, подхватывая его, изо всех сил дотягивает его до кровати. Дальше, проваливаясь в черную, вязкую бездну, он, сквозь тяжелые пески забытья, ощущал, как ловкие руки снимают с него одежду, влажные губы, жадно впиваясь, скользят по лицу, шее, груди, и никак не мог определить, хочет он этого или нет. Пропасть, в которую он летел пугала, и Грег, инстинктивно, сжал, льнущее к нему, жаркое тело.

– Пожалуй, мне тоже стоит поблагодарить мистера Хокстоуна, а заодно и поторопить маму, – Николь, спустя несколько минут, стала сползать с кровати, – мы и так достаточно затруднили вас, если вам не трудно, помогите мне, еще немного, – она виновато посмотрела на явно нервничающую женщину.

– Вы нисколько не затруднили нас, милая, – чувствуя на самом деле совершенно обратное, особенно по отношению к ее бесцеремонной мамаше, возразила Ханна, и сейчас, под скептическим взглядом девочки, потрясенно поняла, что краснеет.

Но потерять шанс ускорить отъезд этой парочки не хотела и поэтому, проигнорировав укол совести, решительно подхватила Николь.

Путь до дверей комнат маркиза занял достаточно времени, что бы обе устали. Николь действительно испытывала острую боль, а Ханне было, все-таки, не под силу практически тащить на себе даже такое хрупкое тело. Отдышавшись, миссис Лето постучала. Ответа не последовало. Она постучала еще раз. Результат тот же. В комнате было тихо.