Сюрприз

Николь не оставалось ничего, кроме как принять это, хоть и не очень любезное приглашение. Оставшись на палубе, Кроули оглядел всех своих нерадивых подчиненных, которые потеряв из виду прекрасное видение, хоть и нехотя, но вернулись каждый к своей работе. На самом деле, Юбер Кроули не был настолько уж черствым и нелюбезным. Просто он был опытным капитаном и придерживался пресловутого мнения о том, что женщина на корабле не к добру, особенно молодая и настолько красивая, отнюдь не из суеверных предрассудков. Просто ему совершенно не нужен был в команде ни пьяный бунт, ни ослепшие от созерцания этого бриллианта матросы, которые, забыв о своих обязанностях, приведут корабль на рифы. Он все сделал правильно.

Англия встретила беглянку густым туманом, стелящимся над портом и превращающим все находящееся даже в непосредственной близости в причудливые силуэты. Провожая ее, мистер Ижен предупредил, что в порту Лондона ее встретит именно тот управляющий, о котором в прощальном письме говорил отец. Осторожно спускаясь по трапу, поддерживаемая все тем же Марко, благоговейно вцепившимся в локоть девушки, она пыталась разглядеть в серой дымке кого-нибудь на причале.

– Николь? – образовавшаяся, как ей показалось, из самой влажной мглы, фигура протянула ей руку. Это было настолько неожиданным, что девушка сообразила, насколько непривычно неофициальным было обращение только тогда, когда незнакомец, позвавший ее по имени, минуя все условности, издал кашляющий звук и обратился к ней заново. – Простите… мисс Астлей?

– Да, это я, – Николь, вложив руку в протянутую к ней сильную ладонь, вгляделась в лицо человека. Он был ей как будто знаком, спокойное благородное лицо не вызывало ни страха, ни тревоги. Она выжидающе молчала.

– Мое имя Келли. Мейсон Келли, – уточнил мужчина, точно расценив ее молчание. – Я уполномочен вашим отцом, встретить вас в любое время, когда это понадобится. Моя контора все эти годы занималась вложениями и всеми делами вашего отца.

Николь обратила внимание, как осторожно говорил встречающий о ее отце, и прониклась внезапной благодарностью за то, что этот человек видимо прекрасно понимал, как может ранить ее упоминание об умершем.

– Конечно, мистер Келли, отец в своем письме упоминал о Вас. Спасибо за то, что встретили меня. После долгого отсутствия я чувствую себя здесь, как в первый раз. И Вам спасибо, Марко, – она, повернувшись к расплывшемуся в улыбке матросу, совершенно неожиданно для него, пожала ему руку. Тот растерянно затряс ее ладонь в ответ и, вряд ли остановился бы, если бы спокойный голос капитана с палубы не окликнул его.

– Марко, ты оторвешь руку мисс Астлей, возвращайся на борт, – и, насмешливым взглядом проводив раскрасневшегося матроса, Кроули спустился по трапу сам. – Было очень приятно проводить такой груз к родным берегам, мисс, – капитан усмехнулся в недоуменное лицо Николь. – Простите, если что-то не так, но мне нужно возвращаться на корабль, мне и без того еще долго придется приводить свою команду в чувство, – он многозначительно посмотрел на мистера Келли, в понимающей улыбке, склонившего голову. – Вот Марко, например, я боюсь теперь еще долго не будет мыть руку, которую вы так неосмотрительно пожали. Желаю удачи, мисс Астлей! – он отсалютовал ей и ее новому спутнику. Через секунду она уже слышала команды, раздаваемые матросам в густом портовом тумане.

Дорога до Розберри занимала несколько часов. Неловкое молчание, естественно повисшее в компании с совершенно незнакомым ей человеком, заставило Николь с особым усердием рассматривать пейзаж, мелькавший за окошком экипажа. Природа еще не проснулась от зимнего сна. Во Франции было немного теплее, многие весенние цветы и кустарники уже распустились. Англия же, покрытая сонной испариной туманов, строго напоминала проезжающим, что весна капризна и что с теплом вполне еще можно подождать.

Воспользовавшись тем, что девушка, по крайней мере, делает вид, что занята живописным серым пейзажем, спутник спокойно изучал ее. Он видел Николь в последний раз совсем ребенком. Уже тогда было понятно, что ее мать передала девочке свои черты. Но то, что он видел перед собой сейчас, поражало. Довольно высокая для особы женского пола, она все же производила впечатление хрупкой фарфоровой куклы, со своей белоснежной кожей, кажущейся еще белее в контрасте с черными волосами. Перед ним сидела леди Ингрид Астлей, только намного моложе. И еще, в ее взгляде не было неисправимой надменности баронессы, настораживающей черты, которая за ослепительной красотой Ингрид, замечалась слишком поздно.

– Родина не балует вас красотой? – Келли решил оторвать спутницу от малозрелищной картины.

– Меня не было здесь всего несколько лет, мистер Келли, поэтому меня вряд ли может разочаровать то, что сейчас я вижу перед собой. Тем более что скоро все здесь запестрит новыми красками.