Сюрприз для двоих (СИ)

И я замираю. Стою, как шест, вокруг которого крутится брюнетка, выдавая свой незатейливый стрип-дэнс. Я стою и не понимаю, что произошло, но вот луч прожектора вновь выхватывает из темноты то видение, что выбило из меня воздух, и снова убегает. Я пробиваюсь сквозь разгоряченные тела танцующих, все еще не веря, что увидел ЕЁ. Машка здесь? Моя Машка в Москве, в этом клубе? Нет, не моя, но Машка! Она! Луч опять выхватывает из темноты светловолосую головку. Встаю за ее спиной и не знаю, что делать. Машка меня не видит. Она болтает с какой-то девицей, смеется над шутками худосочного крючка с жиденьким хвостом рыжеватых волос.

- Дима, - я оборачиваюсь и смотрю на брюнетку, не понимая, что ей от меня надо. Куда ты рванул? Идем, - она призывно смотрит на меня, пытаясь утянуть обратно, но я стряхиваю ее руку.

- Уйди, малыш, - прошу я. Ничего не выйдет.

- Дима

- Свали! я не хочу быть грубым, но не могу удержать эмоций.

Меня распирает от противоречивых чувств. Гнев, обида, радость, снова гнев. На нее, на Светлову. За то, что предала, за то, что бросила, за то, что она здесь, и за то, что она так умопомрачительно красива. Мое сердце грохочет в ушах, заглушая музыку, лицо горит, руки начинают подрагивать от волнения, и я сжимаю их в кулаки. Я не знаю, что делать, но продолжаю стоять и смотреть на нее. И стою до тех пор, пока она не оборачивается, чувствуя мой пристальный взгляд.

Машка превращается в соляной столб, как и я. Кажется, само время останавливается, закрывая нас в вакуум застывших секунд, минут, самой вечности. У нее огромные глаза, в которых застыли испуг и недоверие. Она тоже не может осознать, что я здесь. Я заставляю себя сделать первый шаг, медленный, тяжелый, неотвратимый. Второй дается легче. Подхожу к ней, хватаю за руку и дергаю на себя. Она так ошеломлена, что не сопротивляется.

Я вытаскиваю Машку на свет и жадно всматриваюсь в ее лицо.

- Дима, - это единственное, что она успевает прошептать, а дальше планку срывает.

Жадно впиваюсь в ее приоткрытые губы, целую остервенело, вкладывая в поцелуй все, что сейчас кипит во мне. Она сначала все такая же замороженная, но проходит бесконечная минута, и руки сплетаются на моей шее. Дальше все происходит так быстро, что ни я, ни она не можем угнаться за стремительным развитием событий. Я тащу ее на улицу, мы запрыгиваем в первое попавшееся такси и мчимся ко мне, едва не раздевая друг друга еще в машине. Водитель совершенно спокоен, что он только не видел, забирая пассажиров из ночного клуба.

Дома я не с первого раза попадаю ключом в замочную скважину, просто не могу оторваться от Машки. Но вот дверь открывается, и мы вваливаемся в мою, пока еще съемную, квартиру. Я беру ее тут же, в прихожей. Остервенело вонзаюсь в это желанное и все еще не забытое тело. Продолжаем в комнате, уже более обстоятельно, но не менее жарко. А когда Машка засыпает, я прижимаю ее к себе так, словно боюсь, что все это может оказаться сном. Все разговоры оставлены на утро. Потом, все потом. Уже засыпая, я шепчу ей в затылок:

- Мой Светлячок

А утром я не нахожу ее ни в своей постели, ни в душе, ни на кухне. Только забытый чулок говорит мне о том, что это было на самом деле

Сказали ли мы тогда друг другу хоть пару слов? Не помню. Помню лишь, что шептал ее имя и с мучительным наслаждением впитывал свое, когда она выкрикивала его в темноту ночной квартиры. Зато хорошо помню свои чувства, когда понял, что Светлова сбежала. Досада, злость и горечь осознания, что для нее я всего лишь интрижка втихаря от мужа. Это для меня она потерянная любовь, а я всего лишь осколок прошлого, быстро забытого и ненужного. Увидела, всколыхнулось, а утром проснулась и сбежала, пока не начал задавать вопросы, а, может, просто испугалась, что с пьяну изменила своему благоверному. Я тогда еще понадеялся, что тот крючок не ее муж, иначе было невозможно понять, на что она польстилась, выбирая его.

- Идиот, - я невесело хохотнул.

Не было никакого мужа. Была обоюдная обида и наш сын, про которого знала только Машка. Да уж, в ту ночь у нее просто не было возможности сказать мне о Кирилле. Была утром, но Светлова сбежала. Боялась моих вопросов? Не хотела выяснять отношения? Но, как не крути, это был наш шанс все вернуть и сказать мне о моем ребенке. Черт, в ее голову мне не залезть. Если бы я знал, то ночь испепеляющей душу страсти превратилась бы в ночь нудного допроса. Сказала бы она тогда все, как есть на самом деле, или же, снедаемая собственной обидой за «молчание», ушла бы в глухую оборону и соврала?

- Хватит риторических вопросов, - одернул я себя. Скоро я смогу получить на них ответы если они будут все еще мне нужны.

К гостинице я подъезжал днем в пятницу. Еле найдя место для парковки, я вошел в «Чайку». На ресепшене я, как можно более обворожительно, улыбнулся девушке-администратору. Получил в ответ такую же фальшиво-сладкую улыбку, я перешел к делу.

- Милое видение, а могу я получить номер рядом с госпожой Светловой и ее сыновьями? спросил я, «случайно» уронив красивую бумажку на журнал регистрации.