Сюрприз для независимой женщины

– Больше не могла там оставаться. Атмосфера у нас была тяжелая, я бы даже сказала, удушающая. В конце концов начала чувствовать себя заключенной. – Лекси вздохнула. – Для мамы важнее всего было, чтобы я выступала на сцене. Любой ценой. Нет, совсем не о такой карьере я мечтала.

– Но ваша мама ничего не желала слушать?

Лекси покачала головой.

– Точно. В один прекрасный момент поняла: пока живу с ней под одной крышей, придется делать то, чего хочет она. Поэтому пришлось уходить. – Лекси посмотрела Джетро в глаза. – Мне необходимо было танцевать. И не тайком, украдкой, а как полагается! Я хотела учиться, открывать возможности своего тела.

– У нас совсем другая ситуация, – мрачно произнес Джетро. – Телохранители заботятся о вашей безопасности.

– Думаете, мама говорила по‑другому? А на самом деле просто мне не доверяла.

– Лекси, я вам доверяю.

Она пожала плечами.

– Что‑то не похоже.

Джетро сменил тему:

– Как же вы жили одна?

– Папа оставил мне кое‑какие средства. Снимала дешевую комнату, в свободное от учебы время подрабатывала. А когда закончила учебу, купила билет на автобус до Нью‑Йорка и умчалась не оглядываясь.

– Но в Большом Яблоке надолго не задержались.

– Во‑первых, снимать комнату в Нью‑Йорке – удовольствие, которое было мне не по карману. А во‑вторых, среди танцоров там большая конкуренция. Общий уровень мастерства очень высокий. А у меня не хватало ни школы, ни опыта.

– В Нью‑Йорке вы познакомились с Аллайей, – произнес Джетро.

Лекси кивнула:

– Да, на уроке танцев. Она была нашей преподавательницей. Вот уж у кого с уровнем мастерства не было никаких проблем. Как я ей восхищалась! И одновременно завидовала. Она двигалась с такой легкостью… Изящная, грациозная… Я страстно мечтала быть такой же.

– А как вы стали подругами? И почему перебрались в Лас‑Вегас?

– Сначала общались только на занятиях, потом постепенно подружились. Стали вместе снимать квартиру. А потом Аллайе предложили сняться в клипе одной известной хип‑хоп группы. Хореографу мы понравились. Потом работали с ним еще несколько раз. А через некоторое время он пригласил нас в Лас‑Вегас, в свое новое шоу. Мы согласились, а позже решили остаться.

– Дайте угадаю – и скоро ученица превзошла учительницу.

– Ничего подобного. Аллайя всегда была на первых позициях. Пока не забеременела. После родов самым главным для нее стал ребенок. Ради Жаси Аллайя из солисток перешла в кордебалет, чтобы заботиться о дочери как следует и уделять девочке как можно больше внимания.

– Если до рождения ребенка Аллайя была успешной танцовщицей, зачем же подрабатывала в эскорт‑агентстве?

Лекси грустно улыбнулась.

– Аллайя обожала ходить по магазинам. Любила покупать и вещи для себя, и подарки для друзей. В этом деле самоконтроль у нее отсутствовал начисто. Ее шопоголизм – единственное, из‑за чего мы ссорились. Аллайя совершенно не умела распоряжаться деньгами. Сколько раз мне приходилось оплачивать квартиру за двоих, потому что Аллайя в очередной раз не удержалась и накупила обновок!

– Да, приятного мало.

Лекси только отмахнулась.

– Пустяки. Для Аллайи еще не такое бы сделала. Мы с ней были одной семьей. Просто хотела, чтобы Аллайя отучилась сорить деньгами почем зря – ради Жаси.

– Надо же, какая вы заботливая.

– Конечно. Аллайя была моей лучшей подругой, почти сестрой.

– Это видно, – произнес Джетро. – Спасибо за все, что сделали для моей дочери. Только вам могу спокойно доверить Жаси.

На Лекси разом нахлынула радость, благодарность, облегчение и что‑то еще, подозрительно похожее на нежность. Она потянулась и взяла Джетро за руку.

– Это самая лучшая похвала из всех, что я слышала.

– Я действительно так считаю.

– Знаю. Поэтому и приятно. О боже. – Из глаз Лекси потекли слезы, которые она принялась поспешно утирать. – Что‑то совсем расклеилась.

Некоторое время помолчав, Лекси повернулась к Джетро:

– Между прочим, я вам только что исповедалась. Поведала историю своей жизни. А вы чем ответите? Расскажите что‑нибудь о себе. Вы ведь сирота?

– Мать выбросила в мусорный бак, когда мне было всего несколько недель от роду.

– Какой ужас! Эту женщину нашли? Вы ее когда‑нибудь видели?

– На оба вопроса ответ «нет».

Больше ничего Джетро добавлять не стал. Напряженная поза лучше всяких слов свидетельствовала о том, как неприятен ему этот разговор. Скорее всего, Джетро редко рассказывал о своем детстве – если вообще рассказывал. Так вот почему Джетро почти никого не подпускает к себе близко.

От жалости к Джетро у Лекси разрывалось сердце, но, как ему помочь, она не знала. Единственное, в чем была уверена, – оттого, что он держит все в себе, один вред.

– Если вашу мать не нашли, почему вы так уверены, что это сделала она?

Лицо Джетро исказила некрасивая гримаса.

– Кто же еще?

Лекси постаралась говорить как можно мягче.

– Может быть, отец. Или родители вашей матери.

Конечно, оба предложенных варианта тоже были неприятными, но это все же лучше, чем быть отвергнутым матерью. Сколько раз сама Лекси мучилась вопросом, почему мама ее не любит?

Джетро отпрянул, будто Лекси его ударила.