Сюрприз на Рождество

Она почувствовала облегчение, от которого у нее ослабели колени, когда в свете одинокой свечи, в дальнем конце комнаты, возле фортепиано, она увидела маленкую фигурку дочери, сжимавшую огромную скрипку и смычок. Но облегчение быстро сменило другое чувство, стоило ей заметить рядом с дочерью мужчину, облокотившегося на рояль.

Джек!

О Боже, милостивый Боже! Изабеллу охватил страх. Слепой и беспричинный страх. Она сошла с ума, когда решила приехать сюда и привезти с собой детей.

В следующий момент облегчение и страх сменились гневом.

– Жаклин! Что ты здесь делаешь?

Жаклин в тревоге вскочила и попыталась спрятать за спиной скрипку и смычок. Джек выпрямился.

Изабелла пересекла комнату, не сводя глаз с дочери.

~ Я разволновалась, не найдя тебя в кровати. Няни не видели, как ты ушла. Это же чужой дом, – сказала она.

– Мама, я не могла уснуть, – пробормотала девочка, подходя к роялю и все еще пытаясь спрятать то, что держала в руках.

– Тогда нужно было лежать в постели, пока не уснешь, – жестко произнесла Изабелла. Ее гнев усилился при виде Джека, молча стоявшего в нескольких шагах от них. – Я не позволю тебе этого, Жаклин. Ты не можешь бродить ночью по чужому дому в одной рубашке и заговаривать с незнакомцами.

Джек не двигался.

– Отвечай, что ты делаешь здесь и что это? – спросила она, указывая пальцем на скрипку. – Ты знаешь. Жаклин, что не должна играть. Никогда не должна играть. Ты просто капризный непослушный ребенок.

Две слезинки покатились по щекам девочки.

– Я попросил ее сыграть что-нибудь для меня, – спокойно заметил Джек. – Ничего страшного не случилось. Бессонницу нельзя победить, лежа в постели и ожидая сна.

Неожиданно Изабелла вспомнила о бессоннице Джека. Иногда он приходил к ней ночью, усталый и раздраженный, и умолял помочь ему уснуть. Утром он рассказывал ей про аналогичные случаи, из-за которых его прозвали ленивым насмешником. Ему неизменно помогали только ее колыбельные, погружавшие его в сон.

Изабелла не взглянула на него и никак не показала, что слышала его.

– Иди в свою комнату и ложись в постель, – сказала она дочери. – Я приду к тебе через несколько минут. И будь благодарна, что тебя не отшлепали за твое бегство. – Изабелла никогда не била своих детей, а в некоторых случаях даже начинала плакать, когда Марсель был расстроен. Но сейчас она не осознавала силы своего гнева,

– Хорошо, мама. – Голосок. Жаклин был тоненьким и печальным.

Изабелле захотелось подхватить дочь на руки и плакать вместе с ней.

– И оставь здесь эту вещь, – холодно добавила она. – Никогда больше не бери в руки музыкальные инструменты, Жаклин. Ты слышишь меня?

– Да, мама. – Девочка вынуждена была встать на носки, чтобы дотянуться до рояля и положить на него скрипку. Затем она повернулась и вышла из комнаты.

У Изабеллы защемило сердце, однако злость не прошла.

– Как ты смеешь! – Она первый раз взглянула на Джека, ее глаза горели. – Как ты смеешь!

Он скрестил руки на груди и посмотрел на нее.

– Как я смею что? – поинтересовался он.

– Как ты смеешь оставаться наедине с моей дочерью? – спросила она. – Как ты смеешь разговаривать с ней?

– Красотка, – спокойно ответил он, – ей всего семь лет, как ты сообщила мне утром. Она семилетний ребенок. Разве я мог обидеть ее?

Изабелла бросила на него затравленный взгляд. Она вспомнила, как давным-давно так же гневно смотрела на него.

– Ты думаешь, я растлитель малолетних? – спросил он.

Изабелла медленно перевела дыхание.

– Это дом моих дедушки и бабушки, – продолжал Джек. – Девочка – их гость, а я – их внук. Кроме того, она – ребенок.

Джек заставил Изабеллу почувствовать ее не правоту и беспричинность гнева. От этого она пришла в ярость.

– Не желаю видеть тебя рядом со своими детьми, – сказала она. – Особенно рядом с дочерью. Не хочу, чтобы ты разговаривал с ними и смотрел на них. Не хочу, чтобы они узнали твое имя и запомнили твое лицо. Понимаешь? – Изабелла вдруг подумала, что привезла их сюда, зная, что он может быть здесь, даже надеясь на это.

Джек холодно молчал.

– Проведена ли черта, за которую мне запрещено заходить, Красотка? – наконец спросил он. – Мне нужно аплодировать и кричать «браво» или что-нибудь еще?

Она перевела дыхание и взяла себя в руки.

– Держись подальше от них, – повторила она. – Они – мои дети. Я готова умереть за них.

– Браво, – пробормотал он.

Изабелла сделала несколько шагов по направлению к нему.

– Джек, – быстро проговорила она:

– Пожалуйста, не употребляй то слово в их присутствии. Не называй меня так, когда они могут услышать. Позволь им считать меня…

– Господи, Красотка! – Джек придвинулся к ней и больно сжал ее руки. – У тебя сложилось обо мне какое-то странное мнение.

Потрясение было сильнее, чем Изабелла могла себе представить, и она лишь посмотрела ему в глаза холодным пристальным взглядом. Она, ощущала его твердые, мускулистые ноги, прижатые к ее ногам, его грудь рядом со своей. Изабелла почувствовала на лице его дыхание и запах одеколона, которым он обычно пользовался. Это движение было настолько фамильярным, будто со времени их последнего прикосновения не прошли многие годы.