Сюрприз в рыжем портфеле

— Куда ему! А дальше сорок страниц цитат. Высказывания литераторов, общественных деятелей, ученых… Цитаты отечественные, а также переводные. Мои — с английского и немецкого, Раины — с французского и итальянского. Представляете, как интеллигентно будет выглядеть диссертант?

Спрашиваю:

— А на тему экономии вы могли бы?

— Уж пятерым подбирали. Ходовая тема. А вообще мы на самые разные темы подбирали. Наловчились. Все энциклопедии облазили, справочники перерыли, картотеки. Руку набили, словом. Самое важное — знать, что где лежит.

— А сколько вы берете? Тариф какой-то есть?

— Цитаты идут по десятке за страницу, библиография — по пятнадцать рублей… Но люди не скупятся. Особенно которые об экономии пишут. И если они в цейтноте. Многие ведь очень заняты.

Я у девчат телефончик попросил. Они сразу заинтересовались:

— А вы тоже диссертацию пишете? Кандидатскую? Докторскую? Ну, давайте выпьем, чтобы вы стали членом-корреспондентом!

Вот вроде и все. Пока, Вася. Спасибо за то, что так внимательно читаешь мои письма и ждешь их с нетерпением. Но ты мало сообщаешь о себе. Как там в «Пенькотресте»? Что нового?

С наилучшими пожеланиями

А. Сынулин.

12 ноября

Здравствуй, Василий!

Можешь поздравить меня: получил квартиру, так что гостиницу оставил.

Квартира однокомнатная, но просторная. Мусоропровод на лестнице.

Я хотел отложить новоселье до приезда Фисы, но сусовцы сказали: здесь заведено отмечать новоселье немедленно и, если нет мебели, даже сидя на полу. Так и было.

Пришли наши антоновцы Вестовой, Кудымкаров, Чебуреков. Пришли Кум-Кумачевский, Зурахович и Штакетников.

Чебуреков закуску хорошую приволок, А потом из ресторана, что напротив моего дома, повар такие шашлыки принес! Это тоже Чебуреков устроил: у него все повара в друзьях ходят. И метрдотели с ним только за ручку!

Потом поднялся Зурахович и сказал:

— Тумыуроллаэротошетлэр…

Все захохотали. Аким объявил:

— Я переведу на русский. Зурахович желает новоселу, чтобы жил богато и почаще получал деньги в бухгалтерии. А чтобы было счастье в этом доме, он дарит хозяину коробочку, которую держит в руках…

Зурахович протянул мне картонную коробочку, я, не подозревая подвоха, открыл ее и отпрянул: из коробки в разные стороны рванулись черные тараканы.

Зурахович назвал это хохмочкой.

Многих тараканов мы тут же подавили, а другие уползли, и, ты представляешь себе, до сих пор не могу вывести.

Но самое неприятное не в этом. На новоселье я пригласил Древесного и Горчицына. Не пришел ни тот, ни другой.

Аким потом отчитал меня:

— Балда ты, Сынуля! Не посоветовался со мной, кого звать Без Горчицына можно было обойтись. Тогда бы Древесный пришел. Они же терпеть не могут друг друга! Неужели ты об этом не знал? Ты чей человек — первого иди второго? Тебя Горчицын пригласил, ты его земляк. Я понимаю. Но работаешь ты у Древесного, и с этим тебе надо считаться. Чей ты человек, Сынулин? Кому предан? Кто о тебе будет заботиться дальше? За чьей спиной станешь жить?

Господи, чей я? Не ждал такого вопроса.

Но и это не все. Неприятность не приходит одна.

Я написал Анфисе, что получил квартиру, и сообщил адрес, чтобы дала телеграмму для встречи на вокзале.

А она без телеграммы приехала. Не предупредив.

А у меня — надо же быть такому совпадению! — Раечка в комнате на диване сидела. Это вечером происходило, потому что днем Раечка не могла прийти в СУС, чтобы отдать мне цитаты и библиографию. У нее занятия в институте были.

Но разве Анфиса это поймет? Ты же знаешь ее ревнивый характер.

— Ах, вот как ты без меня живешь! Ах, может быть, я тут уже лишняя!

Я говорю:

— Цитаты…

А она меня по щеке:

— Я тебе покажу цитаты!

Я говорю:

— Ты дослушай, это Раечка, которая принесла цитаты для товарища Древесного. И библиографию!

А она свое:

— Я тебе покажу библиографию!

Я говорю:

— Товарищ Древесный пишет диссертацию…

Но разве ее успокоишь?!

— Ах, теперь это уже называется диссертацией? Распустился тут без меня.

Я говорю:

— Не распускался. Только два раза в «Пещере» был.

А она совсем разозлилась:

— Не знаю, по каким пещерам ты ползаешь. Только меня не ждешь. А сидишь с чужой девицей. Ты чей муж — мой или ее?

Чей я человек? Чей я муж? Кошмар какой-то!

Раечка, слава богу, вовремя убежала и не слышала всего до конца. Но вела себя Анфиса недостойно. Не так, как должна вести себя жена работника СУСа.

А на следующий день Раечка позвонила мне на работу, зашла в СУС, чтобы заполнить счет на ту работу, которую они с Майечкой проделали. И представь себе, всего на несколько секунд разминулась с Анфисой. А то еще раз была бы сцена у фонтана.

Пошел я к главбуху с Раечкиным счетом, положил ему на стол вместе со вторым экземпляром цитат и библиографии.

— Вот, — говорю, — товарищ из института иностранных языков провела важную работу, которую следует оплатить по статьям «реферирование», «переводы» и «составление досье».

Главбух, конечно, не подписывает и ворчит:

— Штотуттете… пще… пятьрсходыпересходы… пще…

И я подумал: была не была — применю «язык» Зураховича и стал тоже бормотать:

— Бурллэртэшквултэлкам…

— Каштпростмай… пще…

— Вэллтурсартлэмуэр…