Сюрприз в рыжем портфеле

— Вот возьмите и передайте в кассу.

Надо было видеть, как обрадовался тов. Древесный, как посветлело его лицо, его глаза, когда я совершенно неожиданно преподнес ему букет цитат! «Букет» — это он так выразился.

— Спасибо, Сынулин! Смышленый вы, Сынулин! Придумать такой букет! Это же значительная помощь делу науки… я вот заглянул и вижу: тут есть такие, понимаете ли, перлы! Сколько бы я должен был потратить времени, чтобы извлечь из литературы эти ценные мысли! А времени у меня, сами знаете, в обрез.

Я сказал, что если в будущем мысли опять понадобятся, то еще достану.

А бухгалтер жадничал, кстати, зря. По привычке, для формы. Потом сам ко мне подошел и сказал, нет ли, мол, у меня еще каких-либо предложений по затратам. Год кончается, а такие статьи расходов, как «повышение профессионального уровня» и «обмен опытом», почти не использованы, не тронуты. И если ничего не предпринять, то на будущее эти статьи урежут…

Я ему:

— Давайте пригласим к себе представителей из других УКСУСов. Или к ним поедем.

А он отвечает:

— Да некуда ехать-то вроде. Посылали мы уже письма по некоторым адресам — назад вернулись… Реорганизации везде идут.

Он мрачный у нас человек, главный бухгалтер. И пессимист.

Своей неуместной шуткой мне только настроение испортил. Спал я плохо. Снилась мне ерунда: будто стою я перед вывеской. На ней написано: «УКСУС». И вдруг буквы сами поплыли в разные стороны и каждая стала самостоятельной вывеской: «У», «К» и т. д. УКСУС распался на пять управлений. Тебе мультипликационные сны когда-нибудь снились?

Жму руку.

А. Сынулин.

8 декабря

Добрый день, Василий!

С наступившим тебя Новым годом! Желаю всяческих успехов!

Мои дела идут неплохо. Недавно назначен старшим инспектором отдела корреспонденции.

— Будешь, — сказал Древесный, — заведовать в СУСе, так сказать, литературной частью.

Для начала дал мне свой доклад, чтобы я прочитал, поправил и в трудных словах расставил ударения. Иначе тов. Древесный может эти слова прочитать не так, как надо. Чертова работа — два дня расставлять ударения!

А вообще «литературная часть» — дело не такое простое, как может показаться. Для того чтобы вести переписку на уровне, надо знать, как ее вести.

Если, например, против СУСа выступила газета и мы пишем в редакцию опровержение, кто должен это опровержение подписать? Управляющий? Ни в коем случае! Подписать должен зам.

А вдруг дело с опровержением не пройдет? Тогда сам управляющий подпишет письмо с признанием критики. Так, мол, и так: мой заместитель был введен в заблуждение. Для управляющего должна быть оставлена свобода маневра.

А принять критику в свой адрес тоже надо знать как…

Для того чтобы лучше освоить порученное мне дело, взял из архива папки приказов и переписки. Стал читать. И понимаешь, вижу: надо, очень глубоко вникнуть в каждую строчку, чтобы уловить смысл, вложенный в текст. Это не «Маша ела кашу», а деловые бумаги.

«…являются нежелательными отклонения от норм поведения, когда отдельные сотрудники допускают терпимость к проявлениям либерального отношения к нарушениям непосредственных функций, порученных исполнителям, в деле своевременного обеспечения снабжения предприятий дефицитными упаковочными материалами, необходимыми для реализации запланированной на текущий год производственной продукции…»

Этот документ составлял совсем неглупый человек. Но по каким-то обстоятельствам ему надо было затуманить, приглушить смысл. Возможно, что провинившийся — его приятель или товарищ. И вот начальник ему говорит: «Подготовьте проект приказа…» Что делать? И проект писать надо, и товарищей не задеть.

А иногда автор письма, например, преднамеренно избегает категоричности, ясности суждений, не желая вступать в спор со своим корреспондентом и тем самым сохраняя за собой право на уточнения в дальнейшем.

Прочитал также кучу телеграмм: