Сюрреализм. Воззвания и трактаты международного движения с 1920-х годов до наших дней

Принимая во внимание, что во время совместного проживания истицы и ответчика последний заявлял ей – и частота подобных заявлений избавляет нас от изложения дополнительных подробностей или новых доказательств верности изложенного, – что не является сторонником самого института брака и не в состоянии мириться с подобающим подобным узам воздержанием, а также убеждён, что женщина может без ущерба для своей чести дарить мужчине детей вне брака; принимая также во внимание то, как он насмехался и издевался над приверженностью истицы ему лично, над её верностью нравственным и общественным условностям, на которых зиждется брак, над принятыми отношениями полов и нормами деторождения, и что он с пренебрежением относился к законам морали и связанным с ними статутам (в этой связи ответчик привёл однажды истице пример пары, прижившей вне брака пятерых детей, добавив: «Вот поистине идеальный вариант сожительства мужчины и женщины») – что ж, всё это раскрывает нам глаза на ключевой элемент пресловутой аморальности Шарло. Отметим, что некоторые самые элементарные истины всё ещё считаются чем-то чудовищным. Необходимо, чтобы осознание этих истин распространилось как можно шире – осознание совершенно естественное и человеческое, ведь для того чтобы подобную убеждённость разделить, необходимо лишь иметь личное достоинство. Такой точки зрения придерживаются все – то есть все, кроме тараканов или клопов. Интересно, кто вообще возьмётся утверждать, будто брак под угрозой хоть как-то привяжет мужчину к женщине, даже если последняя родила ему ребёнка? А коли та станет жаловаться на мужа, заходящего без стука к ней в комнату, если будет в ужасе докладывать, как однажды он вернулся домой в подпитии, что он не делит с ней общий стол или не выводит в свет – что ж, на это можно только пожать плечами.