Сюзерен

Такие бы деньги ему, Альфонсо, не помешали — Арагон, увы, край небогатый. Лишь Каталония, Барселона — это да! Он же, кроме того, что арагонский король, еще и граф барселонский — а с этой стороны денежки капают регулярно, в Каталонии, слава Иисусу, много богатых дворян и купцов — рикос омбрес.

О Святая Дева Монтсерратская!

Молодой арагонский король мысленно перекрестился, устыдившись своих меркантильных мыслей — не о золоте надобно сейчас думать, а о воинской славе, которая, несомненно, придет к нему после этой битвы!

Несомненно. Придет.

У врагов мало рыцарей, все больше пехотный сброд, а пешее войско не устоит перед таранным ударом. Еще и повозки эти дурацкие… Молодцы, разведка, не подкачали! Сообщили вовремя о просчетах врага.

Кастильские и арагонские рыцари ворвались в долину «свиньей», клином, тут же распавшимся на шеренги для решающей конной атаки. У французов с немцами просто не было никаких шансов. Сколько у них рыцарей? Пожалуй, около полусотни. Всего-то! В три раза меньше, чем у Альфонсо.

Воспитанный в рыцарских традициях, юный король пехоту за серьезного противника не принимал — ни к чему это. Таранного удара еще ни одна пешая шеренга не выдерживала, тем более здесь — на равнине, когда боевые кони уже разогнались, как дьяволы, их не удержишь, нет…

И пусть суетятся враги, пусть ставят кругом свои убогие и смешные телеги… довольно проворно они это делают, кстати. Ничего!!!

Бабах!!!

Что-то громыхнуло, и повозки врагов вмиг окутались белым дымом… что-то засвистело… ударило многих рыцарей в грудь…

И снова — раз за разом — бабах! Бабах! Бабах!

Бабах!

Вылетел из седла славный Алонсо дель Фарнава…

Бабах!!

Мигель де Песета-и-Мендес убрался черт-те куда вместе со своим конем!

— У них пушки!!! — подняв забрало, закричал Хоакин Бесстрашный…

Бабах!!!

Король Альфонсо в ужасе скосил глаза — гордый кабальеро Карлос Родригес де Калатрава скакал на коне без головы! А паж? Верный паж, дон Эстебан де Сикейрос-и-Розандо, совсем еще юный? Слава Святой Деве — жив. Пока еще жив.

Пушки… Забавные такие штуковины — многие славные кабальеро держали по одной-две в своих замках — устраивать салюты.

Но чтоб вот так!!!

Прогремело — и половину войска словно корова языком слизнула! Но… это же подло! Так же нельзя воевать!

Бабах! Бабах! Бабах!

Адский грохот. Свист. Кровь во все стороны. Оторванные конечности. Летящие в воздухе кишки. Боже, что за мясорубка! И это еще до прямого столкновения с врагом!

Скорее, скорее вперед!

Те, кому повезло доскакать до повозок, в изумлении взвили коней на дыбы: в клубах плотного порохового дыма перед рыцарями оказался город! Неприступная крепость, устроенная из сцепленных кругом повозок, в каждой из которых сидели копейщики и стрелки. Арбалеты, луки… Длинные английские луки. Дюжие молодцы в зеленых капюшонах с алым крестом Святого Георгия на груди. Английские лучники! Они тоже здесь, оказывается?!

Бабах!!!

И еще — пушки… И большие… и маленькие…

— Государь, мы погибнем здесь все!

Славный Хоакин был сейчас страшен: с окровавленной головой — шлем сорвало вражьей картечью, с заплывшим правым глазом и перебитой, повисшей плетью рукой.

Несмотря на свою молодость — двадцать два года, — Альфонсо все же не был упертым дураком и в опасных ситуациях соображал быстро, без всякой оглядки на рыцарскую честь и доблесть.

Вот и сейчас долго не думал, распорядился тут же:

— Уходим малыми группами! Дон Эстебан, велите трубить отступление.

Вновь запели трубы, только уже не задиристо и победно, а как-то уныло. Взвились к небу вымпелы, созывая тех, кто еще оставался в живых. Стальная лава кастильских и арагонских рыцарей подалась назад, словно гигантский спрут, ужаснейший кракен, втянул свои щупальца.

* * *

— Уходят, княже! — оторвавшись от своего орудия с раскаленным стволом, обернулся пушкарь с закопченным лицом и пропахшей дымом бородкой.

— Прикажете нагнать и добить их, сир? — Сей вопрос исходил от высокого рыцаря в синем бархатном панцире поверх стальных пластин — бригантине.

— Мои лучники готовы, сэр! — горделиво расправил плечи коренастый англичанин со светло-русой бородкой. — Сейчас сядем на коней и…

— Нет! — Молодой человек лет тридцати, стройный и сильный, сняв шлем, тряхнул густой шевелюрой.

Светлые латы его покрылись пороховой пылью, рука в стальной перчатке легла на эфес меча.

— Нет!

— Но… почему нет, сир? — почтительно спросил высокий рыцарь. — Мы что же, отпустим их?

— Именно так, славный Ла Гир! — Молодой человек улыбнулся, но серо-стальные глаза его оставались вполне серьезными и выражали непреклонную волю, волю повелителя!

Даже не знавший страха доблестный шевалье Этьен де Виньоль по прозванию Ла Гир и тот потупился от такого взгляда.

А вот англичанин кивнул:

— Понимаю вас, сэр Джордж. Не нужно делать лишних мерзостей. Не хватало нам еще убить арагонского короля! Вот взять в плен — совсем другое дело. Думаю, выкуп за него был бы знатным.

— Вы-ыкуп! — презрительно скривился Этьен де Виньоль.

Славный Ла Гир в плен ради выкупа никого не брал, потому как страстью к пьянству и мотовству (как некоторые) отнюдь не страдал и в деньгах не нуждался.