Сюзерен

— Я отлучусь ненадолго, а ты пока с мальчишками поболтай. Спроси, знают ли они за городом — а лучше где-нибудь здесь — какое-нибудь укромное местечко.

— Спрошу. — Ведьмочка посмотрела с прищуром: — А если и они спросят — зачем?

— Так они ж все уже видели, — усмехнулся Егор. — Ну, как мы с тобой целовались… вот и укромное местечко — сообразят зачем, чай, не дурни.

Прыснув, Аманда отвернулась конфузливо, правда, потом бросила князю вслед:

— А может, нам такое местечко и впрямь не помешает, ага?

— Угу! Ладно, жди, милая.

Часа полтора-два Вожников проболтался на местном рынке, где никто не обращал особого внимания на его акцент и латынь — приезжих в Манресе хватало, рядом — Черная Мадонна, Смуглянка, поклониться которой хватало охотников во всем католическом мире. Болтали здесь и по-французски, и по-итальянски, и по-баварски, а пару раз Егор слышал и польскую речь.

Сам он прикидывался то глуховатым, то немым, то терзаемым жуткой зубной болью. Притворялся, спрашивая помощи у тех, кто, по его мнению, мог что-то знать, и, как вышло, юродствовал не напрасно.

— А ты, парень, к лекарю сходи. Если денежки есть, конечно.

— Э, к лекарю! Что он может, твой лекарь, братец Антонин! Вот есть одна знахарка, так она что хочешь заговорит — и берет недорого.

Вожникова интересовали цены. На приворот, на снятие сглаза и порчи, на заговоры крови и зубов и на все такое прочее, дабы было с чего строить коммерцию… пусть и на пять дней, но… А впрочем, почему на пять? Таррагонские паломники не поезд, по расписанию не ходят. Это брат Гонсало Аманде сказал, что дней через пять, а может, тут и неделей пахнет… или даже месяцем — все в руках Божьих!

Хотя и месяц, по сути, не срок. Сейчас главное — сорвать пенки и не зарываться.

— И я знаю одну знахарку, — улучив момент, похвастался князь. — Зубы заговаривает, порчу снимает, ежели надобно — приворот может навести. И берет — не флорин, а ровно вполовину меньше.

— Ишь ты! — не поверил «братец Антонин» — высокий, слегка сутулый мужчина с черной бородкой, торговец медной посудой. — За приворот — меньше флорина? Да быть такого не может!

— Вы там о чем это? — беседой заинтересовались и покупатели, и соседние продавцы.

— Да о знахарке. Больно уж дешево она берет. Может, не умеет ничего толком?

— Как же не умеет! Я вот суставами маялся, так заговорила — и не знаю горя теперь.

— А зубами, смотрю, мучаешься!

— Так ведь не сразу заговоры помогают-то.

— Это правда, друзья, не сразу. Со мной как-то раз забавный случай вышел…

— Эй, эй, парень! — едва Вожников собрался уйти, как его едва не ухватили за рукав. — Знакомую-то твою, если что, как найти?

— У римского моста сидит один странник, у него и спросите. Знахарку Марией кличут.

* * *

Естественно, странником был сам Егор, а Марией — Аманда. Почему именно Мария? Так князь сказал, что на ум пришло. Мария — пожалуй, самое распространенное женское имя, так уж пусть будет.

Все утро молодой человек прослонялся у моста зря, коротая время за пусканием по воде «блинов» на радость местным мальчишкам, устроившим даже какой-то своеобразный тотализатор, в которых все время выигрывал Вожников, что его вовсе не радовало — клиенты-то так и не шли! А есть, между прочим, хотелось так, что в желудке ныло. Ну где же вы, чертовы страждущие, мирные обыватели, почтеннейшие горожане, наводящие друг на друга порчу и сглаз, подмешивающие в питье приворотное зелье или уж — в крайнем случае — страдающие каким-нибудь хроническими болезнями: мочевыводящих путей, желудка или суставов — все равно. Где ж вы?! Куда ж пропали? Дешевле приворот не найдете, нет, шалишь!

— А ты, чужеземец, можешь на дюжину «блинов» метнуть?

— Да отстаньте вы, — поглядывая на мост, со вздохом отмахнулся Егор. — Могу, конечно. Камень только подходящий нужен.

— А какой подходящий? Вот этот или вон тот?

— Эй, кто тут странник?

Странник… Вожников и внимания сперва не обратил — заговорился с мальчишками. Так позвали еще раз, от края моста — некий небольшого росточка господин в крепких кожаных башмаках и длинном плаще с поднятым капюшоном. Замаскировался, блин… Жарковато вообще-то. Впрочем, это для русского жарковато, а для каталонца — очень даже прохладно: да, солнце, но ведь и ветер! Жуткий пронизывающий ветер… легкий освежающий ветерок…

— Я странник! — Егор бегом бросился к мосту. — Что вы хотели, любезнейший сеньор?

— Я… я… — клиент заоглядывался, замялся.

— Мы можем прогуляться и по пути спокойно поговорить, — быстро предложил молодой человек.

— О, да-да, прогуляться, — обрадовался низкорослый. — Так и сделаем… Да, а правда — меньше флорина?