Сюжеты Ельцинской эпохи

В настоящее время <1996 год> «Город N» завоевал прочные позиции на региональном рынке средств массовой информации. Журналисты газеты занимаются анализом городских, региональных политических и экономических процессов. Еженедельник выходит форматом АЗ на 16–24 полосах тиражом 8 тысяч экземпляров. На базе еженедельника создан издательский дом «Город N», который выпускает кроме аналитического еженедельника массовое издание — еженедельник «Домашняя газета» (тираж 30 тысяч), специализированное издание — «Фармацевтический бюллетень» (тираж 999 экз.), ежегодные справочники «Деловой Ростов», деловую литературу.

Вообще-то, я работаю в «Городе N» редактором отдела «Политика» и сам заказываю статьи авторам. Но в этот раз редактор «Кентавра» Геннадий Копылов, заинтересовавшись моей фразой о «методологизированных журналистах», предложил написать статью на тему: «Что методологизированные журналисты имеют в виду, когда говорят о себе, что они методологизированные». Заказ Г. Копылова был бы, наверное, благодатным импульсом для методологической рефлексии, но не претендуя на квалификацию и откровенно боясь методологов-снобов, очерчу поле статьи как пространство для рефлексивных потуг на почве мемуаристики.

В конце 1991 года на журфаке РГУ сложился коллектив молодых людей, желающих устроить себя в профессиональном плане более-менее достойно. Одновременно в Ростове набирал обороты так называемый Центр социального проектирования, проведший к тому времени, кажется, одну игру с горкомом комсомола. Руководство ЦСП интенсивно искало какие-то прогрессивные, «послепутчевые» типы деятельности (на предмет, как я думаю, формирования заказа на организационно-деятельностные игры). Одним из таких типов могла оказаться журналистика: на журфаке как раз проходила всесоюзная научно-практическая конференция. Думаю, теоретики журналистики не оправдали ожиданий директора ЦСП. Зато состоялось наше знакомство.

Первые выводы об эффективности методологии пришли на первой организационно-деятельностной игре. Это была игра с местным отделением Республиканской партии, ищущей новые ориентиры после ухода КПСС со сцены. Игра околдовала многодневной интеллектуальной нагрузкой, а методологи оказались людьми, умеющими ни с того ни с сего, т. е. с нуля, организовывать работу большой массы посторонних людей. Умение организовывать других долгое время казалось самым ценным достоянием человека методологизированного. На этом этапе нами были в какой-то мере осмыслены понятия позиции, цели, средств, ценностей и процедур самоопределения, целеполагания.

Рефлексия по поводу игры открыла более глубокие возможности СМД-методологии.[25] Мы обсуждали прошедшую игру, одновременно состоя в чем-то вроде школы игротехника. <…>

Одновременно и отдельно от методологов мы пытались спроектировать будущую газету. Методологическая дрессировка была эффективной и склонила к простой, но убедительной мысли, что прежде, чем что-то сделать, это что-то надо тщательно и методологически грамотно продумать. Мысль кажется банальной, но, на мой взгляд, многие газетные проекты загнулись именно из-за отсутствия периода тщательного продумывания по двум направлениям: а) «что надо», б) «что для этого надо сделать».

Мы провели контент-анализ местной прессы с целью подыскания свободной ниши. Ниша прекрасным образом соответствовала нашим ожиданиям: мы хотели сделать престижное издание, а на рынке оказалось свободным место качественной прессы (так что этот контент-анализ нельзя признать чистым, это была своего рода «верификация желания»). Надо отметить, что идеи создания аналитических деловых средств массовой информации в то время носились в воздухе: развивался «Коммерсантъ», создавал свою программу Е. Киселев.

На основе контент-анализа была обоснована идея создания качественного еженедельника. Затем была функционально расписана структура редакции в ее должном состоянии, и мы заполнили выделенные ключевые функции. Началось погружение в журналистские предметы. Для меня это была политика и все, что с ней связано.

На этом этапе произошла «секуляризация» журналистов от методологов. У нас был собственный проект, довольно подробный, оснащенный технико-экономическим обоснованием и программой запуска, благодаря чему удалось довольно быстро найти инвестора и выпустить в феврале 1992 года сигнальный номер «Города N».