Сюжеты Ельцинской эпохи

Борис Ельцин, укрепляя свою власть в начале 1990-х, потом переизбирало, в середине 1990-х, приваживал губернаторов раздачей пряников. Главным пряником была независимость, раздаваемая в процессе так называемой регионализации, — Россия строила федеративное государство. Договоры о разделении полномочий были символом некоей конвенции: губернаторы обеспечивают Кремлю нужный уровень поддержки на федеральном уровне — Кремль не лезет в вотчинные дела губернаторов.

Но теперь пряники закончились. В самом деле, не раздавать же всем регионам такие права, как Татарстану, — с полным освобождением от налогов. Тогда государству просто не на что жить станет.

А губернаторы, неслухи, все большую стали проявлять уже не только вотчинную, но и политическую самостоятельность. Целый год водят Кремль за нос с прокурорской отставкой, выступают с политическими комментариями, объединяются в политические блоки, самочинно определяются с претендентами на престол…

Весной 1999 года российские губернаторы впервые в России стали мощной и, самое ужасное, самостоятельной политической силой, по своему совокупному влиянию сопоставимой с Кремлем. Кремль — структура заведомо монолитная, поэтому вопрос власти в России был поставлен в прямую зависимость именно оттого, как, в какой конфигурации будут объединены или раздроблены губернаторы. Вот это и стало главной политической интригой 1999-го.

И как же было Кремлю возвернуть отступников в свою веру? Если пряники закончились, остается кнут. Кнут можно просто показать — постращать (Наверняка у многих губернаторов есть кой-какие прегрешения, описание которых накоплено соответствующими ведомствами. Можно губернаторам напомнить об этих прегрешениях. Хорошо себя поведут — простить, списать.) Можно кнут и применить — лишить экспортных или иных возможностей ведущие региональные корпорации. А то и просто снизить отпуск электроэнергии. Ну или там перечисление бюджетных средств по трансфертам.

Процесс регионализации, по-видимому, закончился. Обретая порой искаженные формы, приводя к установлению почти феодальных порядков в некоторых регионах, он исчерпал себя и оказался уже не нужен и даже вреден Кремлю. Начался обратный процесс. Пока не в правовом поле, а на уровне пересмотра неформальных отношений между Кремлем и губернаторами.

Как и все абстрактное, эта версия не содержит постулатов, которые можно было бы охарактеризовать как «плохое» или «хорошее». Плохое или хорошее проявляется на уровне реальных событий, а не версий. Как процесс регионализации имел зачастую уродливые черты, так и обратный процесс с лица таков же. Далеко ли зайдет централизация, трудно сказать. Но, наблюдая за поведением иных региональных лидеров в ходе выдвижения В. Путина кандидатом в президенты можно сказать, что первая фаза дерегионализации уложилась в три месяца. (Стоит заметить, что В. Чуб все-таки остался верен себе и никуда так и не вступил.)

Чтобы изложение не выглядело зловещим, закончить нужно на приятной ноте, найдя в разворачивающихся событиях что-нибудь жизнеутверждающее Во-первых, своеобразное «собирание земель российских», предпринятое летом-осенью прошлого года, как ни странно, даст результат не только с точки зрения обеспечения Владимиру Путину победы на выборах. Более отдаленный и более важный результат — новый президент Путин получит более управляемую Россию. Это, в общем-то, неплохо.

Во-вторых, несмотря на тот страшный удар, который походя был нанесен по имиджу российской столицы, города-героя Москвы, все-таки восстанавливается привычный для России вариант сильной государственности — вариант государства с сильным центром. Для разнородно-федеративной России это тоже очень важно. Ну а все остальное зависит от людей, а не от версий.

Январь 2000 года.

Путин — президент большинства россиян. Остальные раздумывают Ожидания, связанные с Путиным, в феврале 2000-го

2000