Сивашка

Ну, так вот! Когда шум стал совсем оглушительным и когда музыканты забили в моржовые барабаны, а шаманы затянули свои дикие песни, я обратился к Тилли и сказал ей: «Ты готова?» И представьте себе: она даже не вздрогнула, не изменилась в лице, и ни единый мускул не дрогнул в ней.

— Я знала, что ты придешь! — ответила она. — Где мы встретимся?

— На высоком берегу, там, где кончается лед, — шепнул я ей в ответ. — Беги, как только я крикну тебе.

Должен ли я говорить вам о том, что там было несметное количество собак? Ну, словом, их было так много, что и не сосчитать! Здесь, там, с боков, ближе, дальше. Собаки были на каждом шагу, куда бы я ни повернулся. Не собаки, а настоящие волки! Когда они начинают вырождаться, их спаривают с дикими волками, и тогда на свет Божий рождаются не дай бог какие драчуны! Как раз у большого пальца моей ноги лежал один зверь, а у пяток — другой. Я схватил первого за хвост и так закрутил его, что чуть-чуть не оторвал, а когда пес раскрыл пасть, желая вонзить в меня свои клыки, я бросил в эту пасть вторую собаку и крикнул Тилли: «Беги!»

Вам, вероятно, приходилось видеть, как дерутся собаки. В мгновение ока в свалку ввязалось около сотни собак, которые образовали невообразимую кашу и вцепились друг в дружку так, что кругом полетели клочья. Само собой разумеется, что в драку вмешались женщины и дети, и вскоре сошел с ума весь лагерь. Тилли, не теряя золотого времени, понеслась вперед, я последовал за ней. Но когда я вдруг оглянулся через плечо и увидел всю эту дикую орду, меня черт дернул сыграть с ними шутку; вот почему я скинул с плеч одеяло и повернул назад.

Тем временем собак уже развели, и толпа немного успокоилась. Никто не оказался на прежнем месте, и поэтому сразу не обратили внимания на то, что Тилли исчезла.

— Здорово! — крикнул я, схватив вождя Джорджа за руку. — Как живешь? Желаю тебе, чтобы дым над твоей трубой подымался как можно дольше и чтобы весной стиксы принесли тебе много мехов!

Вот честью клянусь вам, Дик, что обрадовался он мне так, что словами и не передать. Поймите: он взял надо мной верх и женится теперь на Тилли! Шутка сказать! О том, что я увлекался девушкой, стало известно по всем лагерям, и мое присутствие здесь заставило его возгордиться пуще прежнего. Все вокруг уже знали меня, а теперь, когда я сбросил одеяло, они начали по-прежнему издеваться надо мной и скалить зубы. Это было, конечно, страшно забавно, но я еще больше позабавил их тем, что притворился абсолютно ничего не знающим и не понимающим.

— В чем тут дело? — спросил я. — Кто это женится сегодня?

— Вождь Джордж! — сказал шаман, отвесив низкий поклон начальнику.

— А мне казалось, что у него уже имеются две клух.

— Две есть, а взял еще третью! — ответствовал шаман, снова поклонившись.

— Ах, вот как! — спокойно произнес я и повернулся, словно все это нисколько не интересовало меня.

Но этот номер не прошел, так как все вокруг меня начали гнусаво распевать: «Киллисну! Киллисну!»

— Почему Киллисну? Что Киллисну? — спросил я.

— А Киллисну сделалась теперь третьей клух вождя, — завопили они. — Третья клух!

Я подскочил на месте и поглядел на вождя. Он кивнул головой и горделиво выпятил грудь.

— Она ни в коем случае не может быть твоей клух! — важно сказал я. — Нет, она не будет твоей клух, — повторил я, видя, что он весь почернел и начал поигрывать своим охотничьим ножом.

— Посмотри! — снова крикнул я и стал в позу. — Ведь я великий знахарь! Последите все за мной.

Я снял рукавицы, засучил рукава и сделал с полдюжины пассов в воздухе.

— Киллисну! — воскликнул я. — Киллисну! Киллисну!

Я занялся колдовством, и это начало оказывать на них свое действие. Все глаза были прикованы ко мне, и поэтому никто не обратил внимания на то, что Тилли исчезла. После того я еще три раза позвал Киллисну, подождал и снова три раза позвал ее. Все это я делал для того, чтобы придать всему фокусу побольше таинственности и чтобы побольше напугать их. Вождь Джордж никак не мог догадаться, к чему я клоню, и хотел прекратить эту чепуху, но шаманы предложили ему подождать немного, желая увидеть, на что я способен, и обещая ему, во всяком случае, превзойти меня. К тому же он был довольно суеверный тип и очень боялся магии белого человека.

И тогда я длительно и мягко, чисто волчьим позывом позвал Киллисну и звал ее так долго, пока все женщины не задрожали, а мужчины не насупились.

— Смотрите!

И я прыгнул вперед, подняв палец в сторону скво (ведь вы знаете, что женщин всегда легче убедить, чем мужчин!). Я несколько раз повторял: «Смотрите!» — и весь подавался вперед, точно следя за полетом какой-то птицы в воздухе. Все выше, все выше… Я задирал голову вверх до тех пор, пока, казалось, мои глаза уже ничего больше не видели в небе.

— Киллисну! — сказал я, смотря на вождя Джорджа и снова указывая в небо. — Киллисну!