Сизигия

– Знаешь, – начал он протяжно, – я встретил девушку. Красивую. Она настолько привлекательная, что я влюбился, как только увидел. С живым умом и прекрасным чувством юмора. И самое главное, она не испугалась меня и моей жизни. Представляешь? Увидела этот клоповник и не сбежала. Чудо какое-то. Про деньги она, конечно, не в курсе. И сейчас я боюсь рассказать ей всю правду про себя… А вдруг она отвернётся? А если не расскажу, то получается буду всю жизнь держать её в обмане. Как думаешь? Сказать ей? Мне кажется она должна понять. По крайней мере попробовать это сделать. Знаешь, иногда мне в голову приходят мысли: а зачем это всё? Есть ли смысл, в нашей "миссии", если можно просто пожить для себя? Я понимаю, что выбора у тебя нет, но я каждый день стою перед ним. Каждое утро я встаю и решаю следовать плану, который себе обозначил. Думаю, если она поверит мне, то это судьба. Если останется со мной после всего, что наговорю, то мне нужно заканчивать играть в эти игры разума. Но вопрос в другом, простишь ли ты меня? Ведь это будет предательством. Никак иначе это не назовёшь. Пойми, я не могу быть уверен в том, что ты очнёшься. Не могу быть уверен, что после того, как откроешь глаза, то узнаешь меня и будешь в здравом уме. Не могу быть уверен в том, что после всего этого, у нас получится что-то изменить. Я хочу жить сегодняшним днём, Арон, а не иллюзией будущего. Кэрролайн Бёрд… Работает в рекламном агентстве. Творческая личность. Но это без оскорблений, она действительно креативная. Столько лет прожил, а таких людей никогда не встречал. Вот же жизнь, всего одна встреча, которая не могла случиться раньше. Почему именно сейчас? В тот самый момент, когда сказанное тобой близиться к логическому концу. Вот-вот должна вершится история, а я влюбился… Какой же дурак. Может моё место и вправду в психушке?

Шерстяная шапка с бомбошкой выглядела на ней так по-детски. Казалось, она ничем не отличалась от ребятишек скатывающихся с ледяной горки на городской эспланаде. По периметру были зажжены тёплые огни. Кэрролл учила Гэбриеля кататься на коньках. Мужчина проезжал пару метров, а затем жёстко приземлялся на задницу или колени, которые все уже были в синяках.

– Не отпуская меня! – кричал он, крепко сжав руку спутницы.

Та лишь заливалась смехом и сама еле держалась на льду.

– Я качусь!

Девушка резко вырвалась из хватки Гэбриеля, чтобы тот смог стать более самостоятельным. Но он испугался и стал дергать ногами, потерял равновесие и вновь смачно плюхнулся назад. Для Кэрролайн это было веселее любого комедийного спектакля. Однако смех прекратился, когда она заметила, что горе гонщик схватился за затылок. Девушка в спешке прикатилась к нему и взволнованно спросила:

– Ты ударился? Задел головой лёд?

– Да… Причём серьёзно так.

Кэрролл помогла своему спутнику подняться и дойти до деревянной лавочки.

– Присаживайся, – заботливо произнесла она, – болит?

– Чуть в ушах звенит.

– Я принесу нам что-нибудь горячего.

Девушка отъехала к кофейному прилавку. Гэбриель молча наблюдал как мимо него проносятся людей. Среди десяток силуэтов он словно разглядел Арона, который в моменте потерянным взглядом посмотрел на Гэбриеля. У него перехватило дух. Непонятное чувство тревоги и тягостной вины скопилось в груди. Словно он бросил друга на произвол судьбы. Кэрролл заметила застывший взгляд своего друга и осторожно произнесла:

– Гэбриель?

Тот, как будто проснулся от сна. Мужчина повернул голову и с дрожащим голосом проговорил:

– Ничего. Всё хорошо.

– Ты в порядке.

– Да… Слушай, может пойдем отсюда.

– Тебе не понравилось? – с грустью спросила Кэрролл. – Прости, я не думала, что тебе придётся столько падать.

– Нет, нет, не в этом дело. Я замечательно провёл время. Просто устал уже.

– Хорошо, а куда поедем?

– Можем зайти ко мне, взять попкорна и посмотреть фильм под пледом на скрипучей кровати.

– Звучит восхитительно.

На лестничной площадке ничего нельзя было разглядеть в полной темноте. Перегорела лампочка. Осторожными шагами они дошли до двери и нащупали замочную скважину. Когда вход был свободен, то Гэбриель первым делом зажёг свет.

– Слава Богу, – сказала Кэрролл и скорее побежала в туалет.

– Я пока разберу продукты.

Вместе с вещами он направился на кухню и положил на небольшой стол в углу.

– Ты какой больше любишь солёный или сладкий? – кричал Гэбриель.

– Сладкий, – ответила девушка, после чего последовал звук смывающего унитаза.

– Кто бы сомневался…

– От солёного потом губы болят, – произнесла она, когда вышла из уборной.

– А мне нравится солёный. Обожаю сырный вкус. А ещё схожу с ума от…