Сизые зрачки зла

– Добрый вечер, тетя. Надеюсь, что добрый, – напряженно покашливая, поздоровалась Софья Алексеевна.

– Ну, так что? – повторила свой вопрос Румянцева, хотя и поняла уже, что ничего у ее подруги не получилось.

– Отказала!

– Это была моя последняя надежда, – вырвалось у Софьи Алексеевны.

– Зачем ты так говоришь? – рассердилась ее тетка. – Надежда остается всегда!

– А мне что делать? Я испробовала все, что мы смогли с вами придумать, но меня никто не хочет слушать! Более того, даже вчерашнее свидание с сыном оказалось последним: когда я уходила, надзиратель предупредил меня об этом. С восставшими все уже решено, их жены начали собираться в Сибирь.

– Безумие какое! – охнула Загряжская. – Молодые женщины, выросшие в заботе и богатстве, изнеженные – и вдруг поедут в Сибирь!..

– Ну, а я уже не молодая, в жизни многое повидала, поэтому могу сделать то же самое, никого не удивив.

Наталья Кирилловна испугалась:

– Опомнись, Софи, что ты говоришь! Ты там погибнешь. Разве твоему сыну от этого станет легче?

– И правда, Сонюшка, что ты задумала, а девочки как же?! – вскричала Румянцева.

– Вера уже сейчас может полностью меня заменить, а Надин я оставлю на вас, ее пора вывозить. Любочку заберу в Москву и поручу ее кузине Алине – та одинока и бедна, она будет рада пожить в нашем московском доме. Я оставлю денег, чтобы они спокойно провели год, а там видно будет – или я вернусь, или вы с Верой решите, что делать дальше.

– Так ты уже все продумала! – возмутилась Загряжская. – И когда ты все это решила?

– Как только узнала об этой возможности. Если жены едут за мужьями, то мать за сыном поедет всегда.

– Жену, может, и пустят в Сибирь, а вот мать – нет, – вмешалась Мария Григорьевна. – Опомнись, Соня, ты же не можешь просто поехать туда на прогулку, наверное, нужны какие-то разрешительные бумаги!

– Не забывайте, что у нас есть очень влиятельный родственник – будущий военный министр, – с непередаваемо брезгливой интонацией напомнила Софья Алексеевна. – Он спит и видит получить наше состояние – скорее всего, Александр Иванович с радостью отправит меня в Сибирь.

При упоминании о Чернышеве Загряжская тихо выругалась и заметила:

– Этот не только отправит, но и укатает тебя в этой глухомани, чтобы девочек осиротить. Правильно я ему от дома отказала. У этого человека – ни стыда, ни совести. Мне зять сказал, что этот наглец бедолаге Горчакову условие поставил: князь Платон уходит в отставку, освобождая место командира кавалергардов, а за это Чернышев пообещал его младшего брата спасти от каторги и отправить на Кавказ рядовым.

– О чем это вы? – не поняла Софья Алексеевна.

– О том, что младший брат Горчакова арестован. Князь Платон так же, как и ты, мыкался, ища помощи, а теперь ваш распрекрасный родственник припер его к стенке. Чернышев хочет посадить на место командира кавалергардов своего человека, вот и вынуждает Горчакова подать прошение об отставке. Сразу после коронации у кавалергардов будет новый командир.

– Понятно, что он пытался мне объяснить, когда отказался хлопотать за Боба. Горчаков тогда сказал, что его вмешательство точно не поможет, а даже сможет навредить, – наконец-то догадалась Софья Алексеевна.

– А я его из дома выгнала, – призналась ее тетка.

– Когда?

– Он приехал в тот же вечер – тебя искал, сказал, что хотел бы объясниться. А я велела ему убираться.

Старая графиня окончательно смутилась, и Загряжская пожалела подругу:

– Ну, и нечего переживать, что сделано – то сделано. Надо смотреть вперед. – Она обратилась к Софье Алексеевне. – Я прошу тебя, Соня, пока решения суда нет, ничего не планируй!

С видимой неохотой графиня согласилась:

– Ну, хорошо. Но раз я не могу больше видеться с сыном, и помощи мне больше ждать неоткуда, я хотела бы уехать в Москву. Там и буду ждать решения нашей участи. Если вы возьмете на себя заботу за Надин, я завтра же уеду.

– Моя Мари сама предложила вывозить твою дочку, да мы и подругой еще не померли, поможем, – пообещала Загряжская.

Софья Алексеевна изо всех сил старалась справиться со слезами (те блестели в ее глазах, грозя вот-вот пролиться). Впрочем, она все-таки смогла слабо улыбнуться:

– Спасибо вам, вы сделали для меня возможное и невозможное, но быть рядом с сыном и не иметь возможности увидеть его – просто невыносимо. Я боюсь, что не выдержу.

– Езжай, дорогая, – сдалась, наконец, и ее тетка, – за девочек не беспокойся. Вера уже написала, что остается в Солите самое меньшее до конца июля, а Надин будет под нашим присмотром.

Загряжская поддержала ее…

Еще не даже рассвело, когда графиня в последний раз обняла Надин и тетку, усадила в карету сонную Любочку и покинула дом, где провела самые тяжкие дни своей жизни.