Скачок Дикаря

— Ай да молодец, сынок! — произнёс он, внимательно пролистав записи. — Если б не знал, что ты Страж, то точно принял бы за Просвещённого. Эх, жаль, что у меня раньше такого ученика не случилось… Идея, конечно, сыровата, но если её чуток доработать, то заживать раны ох как быстро будут. Да, досадно, что нет оборудования в глуши нашей, чтоб дело твоё до ума довести…

Радостный детский смех неожиданно прервал беседу, и в комнату вкатились два чумазых карапуза четырех-пяти лет.

— Дедушка, Дедушка, пойдём катать нас на качелях! — горланили дети, дергая его за штанину.

— Конечно, пойдём, медвежатки мои. Как же я без вас-то? — ответил он, нежно обнимая их.

Выйдя на улицу вслед за Дедушкой, я наблюдал, как он играет с ребятнёй, и вспоминал своё детство. Я по-доброму завидовал, что каждый день они могли общаться с родителями и близкими людьми. Заливистый смех детей и громогласный хохот деда заряжали атмосферу радостью и счастьем.

Резкий звук, напоминающий треск падающего дерева заставил меня вздрогнуть. Свет во всех окнах внезапно погас. Старик с детьми и все находившиеся на улице привычным движением упали на землю. Закрыв голову лохмотьями и свернувшись в клубок, они стали напоминать то ли кочки, то ли комья лесного мусора.

— Быстрее ложись! — прокричал Дедушка, высунув кончик носа из своего укрытия.

— Что случилось? — спросил я, послушно превратившись в кочку.

— Патрульный фарнолёт… Под треск дерева у нас вой сирены переделан. Видишь холм справа? — старик указал взглядом на горку, возвышающуюся за деревьями. — Там человек наш сидит, наблюдает.

— Да-а… виртуозы маскировки, — снова восхитился я изобретательностью Страдальцев.

Проведя больше двух беззаботных месяцев на свежем воздухе, да ещё и занимаясь интересным делом, я чувствовал себя даже здоровее, чем раньше.

— Может, всё-таки останешься, сынок? Наши-то уж больно тебя полюбили. А мне такой помощник ой как пригодился бы, — в очередной раз уговаривал меня Дедушка.

Отведя в сторону глаза, я ничего не ответил.

— Да понимаю, понимаю, ты, небось, планы великие строишь и наша глухомань тебе без надобности, — улыбнулся он.

— Не боитесь отпускать меня? — спросил я. — Всё же я Охотник на Страдальцев, а за это время узнал достаточно ваших секретов.

— Чему быть, того не миновать, — усмехнулся старик. — Хотя кажется мне, не станешь ты вредить нам. Или ничегошеньки не понимаю я в людях и жизнь зря прожил.

Да, мне совершенно не хотелось снова испытать то липкое чувство предательства, которое я пережил в развалинах старого Лондона. Я проникся сочувствием к этим людям, спасшим мне жизнь. Как же замечательно, что это был последний рейд, и я больше никогда не буду, да и не смогу быть Стратером — Охотником на Страдальцев.

Моё время занимала не только работа в лаборатории. Ещё мне удалось прочитать множество литературы. Удивительно насколько здешняя жизнь в отличие от моего мира была близка к тому, о чём говорилось в книгах. Разговор, естественно, не о быте, а об идеалах и мировоззрении.

Мне начинала нравиться философия Страдальцев, хотя я был не в силах признаться в этом даже самому себе. Видимо, я действительно ещё не созрел для таких перемен, но зерно сомнения было посеяно в моём сердце и начало медленно прорастать. Здесь никто не хотел убить меня, никто не хотел, чтобы я кого-нибудь убивал. Все просто жили, радуясь тому, что имеют. Я прикипел к местным обитателям, к их добродушным и улыбчивым лицам. К духу свободы, который здесь царил. А Дедушка за это время стал для меня самым близким человеком на Земле. Я чувствовал, что этот мир, в который случайно забросила меня судьба, навсегда оставит в душе неизгладимый след. Мне совершенно не хотелось покидать новых друзей, но пришло время возвращаться…

Последние дни я часто думал о словах Колмана про масштабную операцию в регионе и понимал, что скоро эту идиллию могут разрушить. Я не мог позволить, чтобы их гимн превратился вдруг в погребальную песню, которая завершится раздирающим душу воплем. Поселенцы, обременённые большим количеством детей и стариков, не смогли бы далеко уйти и уж тем более держать оборону перед целой армией. Нужно было что-то придумать.

— Вот, сынок, возьми, — старик протянул мне стопку толстых тетрадей. — Здесь результаты трудов моих. И ещё, я тут давеча над твоей идеей поработал, кое-какие мысли свои добавил… Возьми, думаю, сможешь всем этим разумно распорядиться.

— О, сэр, — проговорил я дрожащим голосом, радуясь неожиданному подарку. — Я так благодарен…

— Бери, бери, — сказал дед, украдкой смахивая слезу.

Мы крепко обнялись. Попрощавшись, я побрёл в лес. Пройдя несколько шагов, повернулся и громко крикнул:

— Спасибо! Спасибо за всё! Я буду помнить вас всегда!

Я двигался к линии фронта. Из-за боевых действий всех мирных жителей из этих мест давно эвакуировали. Ближайшим населённым пунктом была приграничная учебная база Корпов, затерянная в восточных предгорьях Южного Урала.