Скачок. Психология духовного пробуждения

Однако следует помнить, что все эти характеристики могут проявляться по-разному. Существуют различные степени погруженности в «сон», равно как и различные уровни пробужденности. У некоторых людей «сон» глубже, чем у других; кто-то более «пробужден», чем остальные.

Эмоциональные характеристики «сна»

Отделенность и разобщенность

«Эмоциональные» характеристики связаны с внутренним опытом «сна» – с тем, что чувствует человек, когда живет в этом состоянии. И тут центральную роль играет наше ощущение отделенности и разобщенности.

Как я предположил в книгах «Упадок» и «Пробуждение от сна», в глубокой древности все люди ощущали мир совсем не так, как ощущают его большинство из нас ныне (в более поздние периоды это прежнее мироощущение сохранилось только у тех, кого мы называем «первобытные народы»). Одно из главных различий состоит в том, что они ощущали теснейшую связь с природой, со своей землей и с планетой в целом – до такой степени, что не чувствовали себя индивидуумами в современном смысле этого слова. Их чувство самоидентификации охватывало как окружающий их мир, так и других членов сообщества. Вот почему первобытные народы приходят в такой ужас, видя отношение западного человека к природе – когда Земля откровенно воспринимается как источник ресурсов, отданный нам на разграбление. Первобытные люди испытывают сильную эмпатическую связь с природой – они воспринимают ее как часть собственного существа, а поэтому калечить землю для них – все равно что калечить самих себя.

Основной аспект коллективного психологического сдвига, через который прошли наши предки тысячи лет назад (когда мы впали в сон), как раз и состоял в утрате нашего ощущения связи с миром. У людей развилось новое, высокоиндивидуализированное самоощущение. Они стали воспринимать себя как некое эго, заключенное внутри ограниченного ментального пространства, «изнутри» которого человек и смотрит на окружающий мир. Они впервые ощутили себя как нечто отделенное от мира природы – не существами, живущими в природе как ее часть, но существами, пребывающими каким-то образом вне природы.

Это новое самоощущение породило чувство «изолированности эго» – чувство отдельности и одиночества.

Возникло ощущение двойственности – я нахожусь «тут, внутри», а весь остальной мир «там, снаружи».

Эта отделенность породила также чувство фрагментированности – как будто мы являемся фрагментами, отделенными от целого, и это вызывает ощущение утраты и незавершенности. Все остальные люди находятся «там, снаружи», а поэтому мы и с ними связаны слабо – чувство сопереживания и общности притупляется. Мы начинаем ставить собственные потребности и желания выше интересов группы в целом.

Это ощущение отделенности распространилось даже на наше собственное тело.

Вместо того чтобы видеть свое тело как неотъемлемую часть собственного существа, мы стали воспринимать себя пойманными в ловушку тела, которое каким-то образом является чем-то иным по отношению к нам, некой повозкой, которой мы управляем. В то же время мы утратили связь и с собственным существом – с нашей сущностью, или духом. Наша самоидентификация предельно сузилась – до границ эго.

Подобно тому как некий город может сделаться таким большим и важным, что обитатели этого города могут утратить связь со всей страной и воспринимать себя только как горожан, – так же и мы утратили связь с необъятными сияющими просторами собственного существа во всей его целостности.

Внутренняя болтовня

Одна из самых удивительных характеристик нашего «сна» – состояние ассоциативной болтовни, которая обычно протекает в уме, когда внимание наше не сосредоточено на внешних вещах, – нескончаемый поток образов, воспоминаний, предчувствий, размышлений и обрывков информации. Опять-таки, мы, в целом, принимаем данное явление как нечто само собой разумеющееся, поэтому нам сложно осознать, насколько это в действительности странная штука. Зачем нам нужна эта хаотичная непроизвольная болтовня, которую мы наблюдаем всякий раз, когда обращаем внимание на содержание собственного ума? Похоже, что это какой-то странный каприз нашего переразвитого эго – возможно, продукт слияния нашей склонности к саморефлексии со способностью вспоминать прошлое, моделировать будущее и воображать разнообразные ситуации. Кажется, все это имеет некоторое отношение к нашему чувству изолированности эго и с ощущением ограниченности нашего «я» – как будто бы наши мысли утратили покой, оказавшись в ограниченном пространстве в состоянии неопределенности.

Абстрагирование